Теперь надо было торопиться. Животные, так и не вышедшие из своей странной комы, стали умирать. Их надо было подбирать и жарить, пока они не успели разложиться. Если их подвешивали в холодных пещерах, то правильно обработанное мясо могло храниться в течение нескольких недель и годилось в пищу. В военные времена всегда готовили запасы еды. Потомки Рубры знали о страшном пришельце и на всякий случай готовили оружие. Остальным жителям об этом эпизоде не рассказали.
Толтон подозревал, что именно потому ему и Дариату и дали такое задание - потомки не хотели, чтобы у них было поменьше контактов с жителями: не следует волновать людей.
- Отчего личность тебе не доверяет? - спросил Дариат. Уличный поэт сидел за рулем грузовика. Они ехали по неглубокой извилистой долине в южной части обиталища. - Ты выжил во время нашествия одержимых. И показал себя при этом с лучшей стороны.
- Потому что я то, чем являюсь. Ты же знаешь, что я на стороне угнетенных. Это моя натура. Я могу их предупредить.
- А ты считаешь, что, предупредив их, ты тем самым им поможешь? Они ослаблены и не могут оказать никакого сопротивления, если это чудовище вернется. Разве тебе не известно, что мои разлюбезные родственники единственные, кто могут его остановить? И что же, после этого ты пойдешь и скажешь больным людям, что у нас тут ходит ледяной дракон-убийца? Поднимешь ты тем самым их дух? Я не хочу читать проповеди, но о классовых различиях уже давно забыли. Нас, скорее, можно разделить на лидеров и ведомых. Вот и все.
- Ну ладно. Черт с ним. Однако не можешь ты их вечно держать в неведении?
Они узнают. Если это чудище явится, все о нем узнают.
Толтон взялся за руль обеими руками и понизил скорость, чтобы услышать ответ Дариата.
- Ты думаешь, оно вернется?
- Да, и еще раз да. Ему чего-то хотелось в прошлый раз, а все, что мы сделали, - это разозлили его. Даже если иметь в виду, что у него зачаточная психология, оно вернется. Вопрос только: когда? И придет ли оно одно?
- Черт возьми! - Толтон опять взялся за руль, и грузовик пошел по мелководью. - А как насчет подачи сигнала СОС? Можем мы вызвать Конфедерацию?
- Нет. Несколько человек работают над этим, но по большей части мои родственники занимаются подготовкой к обороне.
- У нас пока есть, чем обороняться?
- Не слишком много, - признался Дариат.
Толтон заметил подозрительный бугорок цвета авокадо среди тонких стеблей розовой травы и остановил грузовик.
На земле лежало тело большой служебной ящерицы. Она была выведена для агрономических надобностей. Длина ее составляла полтора метра от носа до хвоста, на лапах - длинные, словно грабли, пальцы. На Валиске таких ящериц были сотни. Они очищали реки от сгнившей травы, сучков и топляков.
Дариат смотрел, как его приятель склонился над животным и осторожно потрогал его бока.
- Не пойму, живая она или нет, - пожаловался Толтон.
- Мертва, - сказал ему Дариат. - Жизненной энергии в теле больше нет.
- Ты можешь это сказать?
- Да. Она похожа на небольшое внутреннее свечение. Все живые существа его имеют.
- Черт. Неужели ты это видишь?
- Да, это похоже на зрение. Мой мозг определяет это как свет.
- Да ведь у тебя нет мозга. Ты ведь привидение. У тебя просто пучок соединенных друг с другом мыслей.
- И не только это. Я - обнаженная душа.
- Ну ладно, не надо быть таким чувствительным, - Толтон улыбнулся. Чувствительным. Чувствительное привидение.
- Надеюсь, что твоя поэзия лучше, чем чувство юмора. В конце концов поднимать ее придется тебе, - он тронул прозрачной ногой мертвую ящерицу.
Толтон уже не улыбался. Он обошел грузовик и опустил задний борт. Там уже лежали тела трех служебных животных.
- Козы еще туда-сюда, а это мне кажется каким-то каннибализмом, проворчал он.
- Обезьяны считались деликатесом у некоторых народов Земли в доиндустриальную эпоху.
- Неудивительно, что они все вымерли, а дети их сбежали в город и жили счастливо.
Он подставил руки под тело ящерицы. Ощущение не из приятных: скользкая чешуя легко сваливалась с выступавших костей животного.
- И лебедки нет, - ворчал он, таща тело к машине.
Ящерица была тяжелой. Потребовалось несколько приемов, прежде чем он втащил ее по крутому аппарелю. Толтон даже раскраснелся, когда закинул ее на туши других животных. Спрыгнул вниз, поднял борт и закрыл задвижки.
- Хорошая работа, - похвалил Дариат.
- Да ладно, хорошо еще, что мне не надо их убивать.
- Нам пора возвращаться. Груз большой.
Толтон согласился. С грузовиков было снято все, что можно: не было ни процессоров, ни радаров, предупреждавших о возможном столкновении. Их даже не всегда удавалось заводить. А если груз был слишком большим, они и вовсе останавливались.
- Дариат, - позвала личность. - Пришелец вернулся. И не один.
- О Господи. И сколько их?
- Дюжины две. А то и больше.
Дариат лишний раз убедился, какого труда стоит личности каждое простое действие, в данном случае - разглядеть приближавшиеся пятна. Причем он даже не был уверен, что Рубра рассмотрел их все. Среди прядей темной туманности скользили, как и прежде, бледные полосы бирюзового и рыжеватого цвета. Рассекая рваные пряди и резко изгибаясь на каждом повороте, к обиталищу неуклонно приближалось скопление светло-серых точек. В движении этом не было порядка, но личность должна была проследить их траекторию.
Дариат посмотрел сквозь закопченое ветровое стекло грузовика. До северной оконечности обиталища оставалось тридцать километров, и дорога эта через кустарниковую пустошь внезапно показалась ему чрезмерно долгой. Доберутся они туда, по меньшей мере, минут через сорок, да и то если по пути к твердому дорожному покрытию им не встретится участок, слишком сильно поросший розовой травой. Одинокое и длительное пребывание в темпом пространстве весьма опасно, да и пещеры - не слишком надежное укрытие.