Электронный молот обладал неслыханной мощью. Неведомая энергия обожгла тело, и Оргатэ отскочил от окна. Желтовато-черные щетинистые щупальца с острыми, как бритва, когтями бешено задергались в попытке прикрыть выпуклое брюхо. Ослепительные вспышки заставили Оргатэ убраться восвояси. Всего несколько секунд, и он скрылся в туманности.
Дариат отвел от лица руку. Все стихло, и свет в баре померк, лишь из глубоких выжженных отверстий выскакивали кое-где искры. Электролюминесцентные ячейки, скрючившись, дождем просыпались на пол, осколки загибались и пускали струйки дыма.
– С тобой все в порядке, мальчик мой? —поинтересовалась личность.
Дариат оглядел себя. В слабом желтоватом свете толтоновского фонарика увидел, что спектральное тело его осталось без изменений. Хотя, пожалуй, он стал более прозрачным. Слабость, однако, дикая.
– Да вроде бы все нормально. Хотя ужасно холодно.
– Могло бы быть и хуже.
– Да.– Дариат почувствовал, что мысли уже личности переключились в другом направлении.
Свет на верхних этажах погас, а автономные биотехнические устройства перестали функционировать.
Он с трудом поднялся на колени. Тело сотрясала дрожь. Оглянувшись, увидел, что все поверхности помещения обледенели. Бар превратился в ледяной грот. Электрический разряд не смог его растопить. Может, поэтому они и спаслись. Ледяная корка на окне была толщиною в несколько сантиметров. А дыра в окне – не для слабонервных.
Толтон корчился на полу, на губах пенилась слюна. Волосы покрылись инеем. Белой струйкой поднимался в воздух каждый слабый выдох.
– Вот черт!– Дариат склонился к нему, но вовремя спохватился: нельзя дотрагиваться до раненого. – Вызови сюда медицинскую команду.
– Я распоряжусь. Они прибудут к вам часа через три.
– Черт, —он присел рядом с Толтоном и заглянул в лихорадочно блестевшие глаза. – Эй. – Призрачные пальцы щелкнули возле носа Толтона. – Эй, Толтон, ты меня слышишь? Попытайся успокоить дыхание. Сделай глубокий вдох. Давай! Ты должен успокоиться. Дыши.
Зубы Толтона застучали. В горле заклокотало, щеки раздулись.
– Ну вот. Давай дыши. Глубоко. Всасывай воздух. Ну, пожалуйста.
Губы уличного поэта слегка сжались, и он издал что-то вроде свиста.
– Хорошо. Хорошо. И еще. Давай.
Прошло несколько минут. Толтон начал резко заглатывать воздух.
– Холодно, – проворчал он. Дариат ему улыбнулся.
– Эй, парень. Ну и напугал же ты меня. Пожалуй, хватит нам на сегодня летающих призраков.
– Сердце. О Господи! Я думал...
– Ничего. Все прошло.
Толтон кивнул и попытался приподняться.
– Подожди! Полежи пока минуту-другую. У нас ведь уже нет парамедицинской службы, вспомнил? Прежде всего тебе надо поесть. По-моему, на этом этаже должен быть ресторан.
– Ну уж нет. Как только смогу встать, тут же уходим. Хватит нам звездоскребов, – Толтон кашлянул и оглянулся по сторонам. – Господи Иисусе, – нахмурился. – Мы в безопасности?
– Да. Во всяком случае, на данный момент.
– Мы его убили?
Дариат скорчил гримасу.
– Пожалуй, нет. Зато здорово напугали.
– Так разряд молнии его не убил?
– Нет. Он улетел.
– Черт. А я так чуть не умер.
– Да. Но все же ты жив. И радуйся этому.
Толтон медленно привел себя в сидячее положение, морщась при каждом движении. Потом, прислонившись спиной к ножке стола, вытянул руку и осторожно провел пальцами по льду, облепившему стул. Мрачно взглянул на Дариата налитыми кровью глазами.
– Добром это дело не кончится.
Семь черноястребов, откликнувшись на запрос сенсоров стратегической обороны, шли к Монтерею.
– Оборона Севильи оказалась гораздо сильнее, чем нам говорили,– сообщили они Джуллу фон Холгеру, когда он спросил, как прошла операция. – Потеряно семь фрегатов, а из эскадры черноястребов остались только мы.
– Состоялась ли инфильтрация?
– По нашим расчетам, туда проникло более сотни.
– Отлично.
Разговор на этом закончился. Джулл фон Холгер чувствовал сдержанный гнев выживших черноястребов. Он решил не докладывать об этом Эммету Мордену: ведь черноястребы – проблема Киры.
– Отправляйтесь к причалам, —распорядился Хадсон Проктор. – Пьедесталы мы вам уже подготовили. Как только причалите, вас накормят, —и посмотрел в лицо Киры. Она улыбалась, словно беззаботная юная девушка, и в слова свои старалась вложить величайшую благодарность, которую Хадсон должен был передать черноястребам.
– Молодцы. Знаю, вам было нелегко, но поверьте, отныне этих глупых миссий не будет, – и вопросительно изогнула бровь, взглянув на Хадсона: – Был ответ?
Он слегка покраснел: эмоционального ответа на ее маленькое приветствие в родственной связи не было.
– Нет. Они очень устали.
– Понимаю, – приветливости как не бывало. Лицо стало жестким. – Заканчивайте связь.
Хадсон Проктор кивнул, и связь прервалась.
– Ты что же, надеешься, что инфильтраций больше не будет? – лениво спросил Луиджи.
Они сидели втроем в небольшой гостиной, в офисе, что над причалом, ожидая появления последнего члена группы. Последние десять дней маленькая революция Киры набирала обороты. Инфильтрационные полеты подняли популярность Аля. Триумф, однако, обошелся высокой ценой – слишком много звездолетов потеряно, к тому же все больше людей начинали понимать: успех инфильтрации ненадолго. Кира проводила эту мысль медленно и спокойно. У нее появилось преимущество: беспокойство и неудовольствие людей давали ей возможность выбирать потенциальных рекрутов.
А вот и человек, которого они поджидали: Сильвано Ричман вошел в комнату и уселся за кофейный столик. В центре стола стояли бутылки. Он налил себе немного виски.
– Из Севильи вернулась флотилия, – сказала ему Кира. – Уничтожено семь фрегатов и пять черноястребов.
– Черт. – Потряс головой Сильвано. – Аль собирается послать еще пятнадцать миссий. И куда он только смотрит?
– Смотрит, куда хочет, – сказала Кира. – И считает, что действует успешно: ведь инфильтрация совершается каждый раз. Конфедерация на этом просто зациклилась. Мы уводим у них по пять планет в день. Так что Организация окружила нашего Аля почетом и уважением.
– А флот мой тем временем скоро совсем накроется, – воскликнул в сердцах Луиджи. – И все эта проклятая шлюха Джеззибелла. Он у нее под каблуком.
– И не только твой флот, – вмешалась Кира. – Я постоянно теряю черноястребов. Еще немного, и они от меня уйдут.
– Куда они денутся? – спросил Сильвано. – Они к тебе привязаны. Ты их хорошо подвесила... с помощью еды.
– Эденисты делают им предложения и скоро переманят на свою сторону, – сказал Хадсон. – «Этчеллс» держит нас в курсе. Похоже, они скоро согласятся, а мы останемся на бобах. Эденисты обещают им какую угодно еду при том условии, что они помогут им разузнать о наших способностях.
– Черт! – снова выругался Сильвано. – Этого нельзя допустить.
Кира выпрямилась и пригубила вино.
– Итак, как далеко вы намерены пойти?
– Для меня это совершенно очевидно, – сказал Луиджи. – Я своими руками уничтожу этого гаденыша Капоне. Превратил меня в мальчика на побегушках.
– Сильвано?
– Он должен уйти. Но договор с тобой я заключу при одном условии.
– Что за условие? – спросила Кира, хотя она прекрасно понимала: Сильвано боялись – ведь он был главным надсмотрщиком Аля, однако между ним и боссом имелось существенное различие.
– После того, как мы сделаем это, в Организации не должно более оставаться неодержанных людей. Мы одержим их всех. Понятно?
– Я не против, – сказала Кира.
– Ни в коем случае, – закричал Луиджи. – Я не смогу управлять флотом, в котором будут только одержимые. Ты же знаешь это. Ты просто хочешь подложить мне свинью.