Археологи понимали, что комнаты изолированы не зря. Воспользовавшись внутренней коммуникационной сетью летающего ковчега, они обнаружили, что главный узел находится внутри интересующих их помещений. С большими предосторожностями, так же, как делали это на первом этаже, вставили свои люки в заклинившие люки тиратка. О загрязнении атмосферы не беспокоились (раз уж вода замерзла), однако им хотелось сохранить среду в неприкосновенности. Как-никак первая человеческая научно-исследовательская экспедиция на принадлежащий чувствующим ксенокам артефакт. Этика имела для них первостепенное значение, пусть даже сами тиратка относились к таким вещам с полным равнодушием.
Большие титановые люки, ведущие в помещения Центра управления, были активированы, крышки открыты и откинуты, так что в отверстие можно было войти сразу троим. Моника и четверо ее товарищей стояли возле люка, выставив сканеры.
– Нам туда, – объявила Моника. – Вот и люки, вставленные археологами. Они поставили их только здесь.
– Разве здесь побывала еще одна экспедиция? – удивился Ренато.
– Если и побывала, то об этом ни Земля, ни Юпитер, ни Кулу ничего не знают, – заявил Самуэль. – А такое вряд ли возможно.
– А если и побывала, то почему бы не воспользоваться люками археологов? – не отставал Ренато. – Мы убедились, что они в рабочем состоянии, а люки тиратка – попробуй-ка, открой.
Оски осторожно приблизилась к краю и повела сенсором но кромке.
– Электрических импульсов не улавливаю, но люк этот открывали совсем недавно. Имеются очень слабые термальные следы. Чтобы привести люки в рабочее состояние, их, скорее всего, предварительно разогрели.
Моника еле удержалась, чтобы не оглянуться по сторонам. Микрорадар сканировал окружающее пространство на случай подозрительных движений. Холод летающего ковчега каким-то образом пробрался к коже.
– Когда это произошло? – спросила она.
– Дней пять назад.
– И это были не люди, – уверенно заметил Ренато.
– Почему ты так думаешь?
– Очевидно. Люди вошли бы через люки археологов. Кто бы это там ни был, габариты у него внушительные, и через человеческие люки ему не пройти.
– Должно быть, это киинты, – догадался Самуэль. – В конце концов, из-за них мы все и затеяли. Иона и Келли оказались правы: Либерия проявила интерес к Спящему Богу, а место это очевидное для хранения информации. Должно быть, они телепортировались сюда чуть ли не сразу после того, как покинули Транквиллити. И попросту открыли старинный люк. Такой элегантный жест в их характере. Это вам не тиратка. Мы видели, что они делают с дверями, которые не открываются.
– Почему же они не телепортировались непосредственно в Центр управления? – спросила Моника.
– С космической точки зрения, эти помещения чрезвычайно малы. И такая операция требует немыслимой точности, если принять во внимание расстояние, отделяющее Йобис от Геспери-ЛН, – свыше трехсот световых лет.
– Пожалуй. А может, они до сих пор здесь?
Оски выставила сенсор в короткий туннель люка.
– Нет, насколько я могу судить.
– А время уходит, – заявила Моника. – Войдем же туда.
В Центре управления было заметно теплее. Сенсоры костюмов зафиксировали концентрацию тепла возле трех компьютерных терминалов во второй комнате.
– Это центр астрогнозии, – сказала Оскп. – Наша информационная цель. Если мы хотим узнать что-то о Спящем Боге, то сведения должны быть здесь.
– Начнем, – призвала Моника.
Сенсорные диски показали, что тиратка на втором этаже вошли в комнату с биологическим реактором. Там они приостановились в связи с попыткой сержантов устроить диверсию и подозрительно осматривали каждую комнату. Более трех солдат в помещение не входило. И все же, судя по всему, на спиральном спуске, ведущем к кольцу 5, они появятся через какие-нибудь пятнадцать минут.
Оски и Ренато присели возле одного из терминалов и разложили приборы. Моника, Самуэль и последний сержант быстро осмотрели остальные комнаты и вернулись к кольцу 5.
– Нужно пойти назад и разбросать фальшивые тепловые следы, – распорядилась Моника. – Это даст нам несколько дополнительных минут.
– Вряд ли, – усомнился Самуэль. – Стоит им прийти сюда, они тут же догадаются, что нам нужен Центр управления. Диверсии не сработают. Придется устроить оборону. Черт, надеюсь, до этого не дойдет, ведь это – тактически проигранная позиция. Они могут напасть на нас со всех сторон, а выхода наружу у нас больше нет.
– Зато у нас современное оружие. Хотя лучше бы его не применять.
– Хорошо. Раз уж мы у цели, пора подумать, как отсюда выбраться.
Второй сержант-диверсант заминировал сто пятьдесят метров коридора. Простая засада. Длина коридора позволит уничтожить сразу двенадцать ксеноков. Но когда первый тиратка приблизился к заряду, он тут же приостановился, а за ним встали и все остальные. Иона выругалась, когда солдат осторожно двинулся вперед, покачивая сканером. Должно быть, она оставила слишком большой термальный след в коридоре, пока раскладывала заряды.
Тиратка смотрел на дисплей сканера, подняв дуло мазерного ружья в потолок.
Иона в раздражении привела в действие триггер и обрушила пятиметровую секцию потолка. Ни один из тиратка не пострадал. Быстро вернувшись назад, они разделились, вероятно, для того, чтобы обойти затор и выявить тепловой след, оставленный сержантом-диверсантом. Сенсорных дисков у Ионы больше не было, так что, где в данный момент находятся тиратка, она не знала, поэтому пошла в глубь летающего ковчега: надо хотя бы опережать их.
Оски оказалась в своей стихии. Как только они с Ренато сняли задние панели и обнажили схемы, физический страх ее улетучился. Электроника тиратка отставала от современной на несколько поколений, если не столетий. С такой грубой техникой она не сталкивалась со времен изучения обязательного курса по истории электроники, когда готовилась к защите диссертации.
Ренато умело следовал ее инструкциям. Оп присоединил главный силовой кабель к одной из энергетических матриц, которые привезли с собой. Тут же зажглись маленькие цветовые символы.
– Слава Богу, что у них ни капли воображения, – заметила Оски. – С нестандартной системой мы за это время не справились бы.
– Я по-прежнему считаю это парадоксом, – ответил Ренато. – Ведь воображение – источник свежих идей. Без него невозможно спроектировать космический корабль. Воображение – сиамский близнец любопытства.
– Любопытством они тоже не могут похвастаться.
– Но изучение окружающей среды – основа выживания. Ты должен знать, не угрожает ли тебе что-то, если намерен жить. И если угроза существует, делаешь все, чтобы от нее избавиться.
– Я не спорю. Поговорим об этом в другой раз, хорошо? – Оски начала присоединять привезенные с собой процессорные блоки к шинам данных, разматывая длинные ленты оптоволоконных кабелей с разъемами на концах. В файлах Транквиллити имелись спецификации известных электронных систем, но она, разумеется, изучила и доклады археологической экспедиции. Системы «Танжунтик-РИ» были идентичны современным, вплоть до размера и конфигурации розеток. Полторы тысячи лет стандартизации! Ренато прав, это не только странно, это совершенное волшебство.
Разъемы, щелкнув, мягко вошли в розетки, и блок подтвердил, что высокоплотная фотонная связь установлена. Странно. А она-то собиралась применить аэрозоль, чтобы облегчить установку разъемов. Состав спрея был разработан ее отделом и предназначался для очистки оптических контактов, подверженных воздействию вакуума, пыли и общих разрушительных процессов Кольца Руин. И на Лалонде они много его истратили.
Она убрала баночку спрея и взяла маленький сканер.
– Я понимаю, что их электроника находится в лучшем состоянии, чем наши леймилские модули, – заявила она. – Среда здесь более благоприятная, но чтобы так... это просто невероятно, – на дисплее появились разноцветные криптограммы, отражавшие структуру терминала. – Все в порядке, нет ни одного неработающего элемента. Похоже, киинты даже провели здесь ремонтные работы и довели все до безупречного рабочего состояния. Некоторые элементы здесь совершенно новые.