– Ничего подобного. Я хочу отмотать время на год назад и заново его прожить. Хочу все начать сначала.
– В жизни так не бывает. Мы должны двигаться дальше.
– Но все и всё, кого я знаю и люблю, исчезают прямо на моих глазах.
– Никогда, малышка. Я всегда буду твоей константой. Запомни это. Несмотря ни на что, Эмс. Я люблю тебя, и я здесь. – Он – часть проблемы. Он должен это осознать. – Понимаю, прямо сейчас все кажется не так, но обещаю, мы будем в порядке. Я пойду на все ради тебя, вот увидишь.
– Уилл, я хочу не этого. Я всего лишь хочу тебя. Всего тебя.
– У тебя есть каждая моя частичка, Эмс. Клянусь.
– Но не твоя искренность.
– В большинство дней ее нет даже у меня. – Я закрываю глаза и начинаю засыпать в его руках, держащих меня, создающих безопасную гавань от внешних сил, разрывающих меня на части. Сейчас только он удерживает меня цельной. С остальным я разберусь, когда мне перестанет быть больно. Я дрожу в его руках, и он крепче обнимает меня с обещаниями, которые не сдержит, и нежными поцелуями на моей коже, которые предназначены, чтобы успокоить, а вместо этого разжигают меня. Спокойствие, которое он старается дать, превращается в бурю, грозящую выбросить меня за борт.
Я разбиваюсь.
Я тону.
Я цепляюсь изо всех сил за единственного человека, кто в состоянии перевернуть весь мой мир одним лишь жестом. Одним словом.
Люблю.
Это – свободное падение без подстраховки. Без парашюта. Без гарантий.
Только пустые обещания, самообман… и много веры. Доверие нужно заслужить, и за время моего недолгое пребывание на земле он заслужил каждую улыбку, подаренную ему, каждую слезу, пролитую из-за него. Каждое сказанное шепотом слово любви; каждую унцию гордости, которую я демонстрировала ему, были по праву его.
Обстоятельства меняются. Мы все развиваемся. Для достижения успеха мы боремся за то, чтобы найти свое место в этом мире. Водоворот, угрожающий нашей безопасной гавани, проверяет ее на прочность, но я намерена держаться и сражаться со всеми трудностями, и надеюсь, что меня не унесет прочь, и я не заблужусь.
Без него я – странник.
Скиталец.
С ним я – часть жизни. Одна из двух половинок, которые никогда не хотят разлучаться.
Любовь.
Изменчивая.
Опьяняющая.
Никогда не воспринимающаяся как должное и никогда намеренно не причиняющая боль. Так это и есть любовь? Раньше я не была так уверена, но сейчас, в настоящий момент, я купаюсь в ее тепле, под покровом темноты, позволяя просачиваться свету… прямо сейчас не сомневаюсь, что это и есть любовь. И я принимаю ее такой.
Глава 12
Каждый день она висит на волоске. Она делает вид, что все хорошо, но новости о бабушке пугают ее, и она не знает, как справиться. Их отношения неповторимы; ее отношения с родителями крепкие, понимающие - просто мечта, но ее бабушка… Эмс словно ее клон. Они зеркально отображаются в мыслях, убеждениях, манерах, и, кажется, заболевание заставило еще сильнее зациклиться на ней, чем раньше. Вместо того, чтобы идти к причалу, в кино или вообще на свидание, она предпочитает проводить это время со своей бабушкой. Выпечка, готовка, получение каждой унции знаний, которые она может узнать, пока это позволяет время. Я это понимаю, и они обе не забывают привлекать и меня, но она нуждается в перерыве. Нуждается в том, чтобы выйти из дома и ненадолго все отпустить. Но объяснить и осуществить эту задумку ради маленькой упертой кокетки –совсем другая история. Поэтому я заручился помощью. В большом объеме.
Слышится ее ворчание, пока она идет в студию танцев своей мамы, обезумевшая из-за того, что ее оторвали от приготовления торта-мороженого ради важных документов, которые Фэб попросила ее принести. На протяжении недель она не покидала этот дом, кроме как ради школы, и это сводит бабушку с ума, но ей не хочется причинять боль Эмс. Только прошлым вечером она угрожала мне своей вкусной едой, заявив, что если я не разберусь с ее внучкой, то могу попрощаться с ее домашней стряпней. Возможно, она даже осуществит пустую угрозу, и моя следующая порция шоколадного печенья не будет содержать настоящий шоколад.
– Уильям, я знаю, что ей страшно, но успокоить ее – это твоя забота. Я понимаю, ей кажется, что ее мир нестабилен, а это девочка – никто, если она не в порядке. Заставь ее потерять контроль, заставь ее почувствовать и снова жить. Я буду здесь, пока не наступит мое время, и никто из нас не знает, когда это случится. Меня это душит, и она не может продолжать в том же духе, иначе потеряет внутри себя девочку, которую я так люблю.
– Я стараюсь, бабушка, но она упертая.
– Скоро выпускной. Заставь ее захотеть пойти. Напомни ей, каково это быть подростком и быть влюбленным. Ты сможешь. А если нет, мне будет жаль твой унитаз после порции моего печенья. И ты никогда не узнаешь, какая порция это будет, а я знаю, что ты не воздержишься от такого вкусного наслаждения, когда я поставлю его прямо перед тобой.
– Вы играете нечестно.
– Это не игра, это моя семья. Я пойду на все, что угодно, за время, которое у меня осталось, чтобы сохранить ее.
– У вас есть план?
– Можешь поставить свою прекрасную задницу, что есть. Садись и слушай.
И вот мы здесь, и, надеюсь, что все получится так, как бабушка и замышляла. Этой женщине нужно держаться подальше от YouTube.
– МАМ! – В ее голосе слышен намек на раздражение. Прячу улыбку, так как начинаю нервничать. Я зажат позади вешалки с костюмами с последнего танца в студии, ожидая ее появления, чтобы мой план увенчался успехом. Прямо сейчас несколько танцоров из класса семилеток передадут ей одну из одиннадцати роз. Они несколько шагов проведут ее, и по мере того, как она будет следовать по подготовленному нами лабиринту, у нее в руках будет появляться следующая роза.
– Что за… - она затихает, осознавая, что вокруг нее маленькие ушки. Как только она поворачивает ручку, звуки песни «Suit and Tie» Джастина Тимберлейка заполняют пространство. Она входит, и огни освещают бесчисленное количество танцоров. С моего места обзора я могу видеть ее лицо, ее открывающийся рот, ее глаза, ищущие дополнительных подсказок, куда она попала. После нескольких песен, присоединяются еще больше танцоров, выступая только для нее. К ним присоединяется Люк, и она сгибается пополам от его движений JT[13] ; неожиданно слишком хорошо для него, но смех вместе с улыбкой, растягивающейся на ее лице, это больше, чем мы могли бы ожидать. Он продолжает свои дикие пляски, застеснявшись, как только Фэб выходит на середину сцены.
Наблюдать за ее безупречными движениями и вспоминать Эм в этой же студии – не что иное, как чудеса науки. Стоишь в ступоре и благоговении, смотря на Фэб, двигающуюся по полу, который становится продолжением ее, а вот Эм не может даже идти и жевать резинку в одно и то же время. Как только песня подходит к концу, они всей толпой кружатся вокруг нее и не дают ей увидеть, как на середину сцены выхожу я. У меня последняя роза с табличкой «ВЫПУСКНОЙ?». Я смотрю, как они уходят один за другим, пока перед глазами не появляется девушка, которая принадлежит мне, единственная, ради кого я стремлюсь стать лучшим человеком. Каждая ошибка, которую совершаю, каждый раз, когда колеблюсь и спотыкаюсь, я беру себя в руки, понимая, что она – моя цель в жизни. Мой дом.