– Хорошо. Мы придем после завтрака. Может мне удастся незаметно пронести тебе рогалик. Я знаю, какие твои самые любимые. –я все же незаметно напоминаю, только не в совсем обычной форме.
– Да, ты знаешь. Можешь принести настоящий кофе? Местный не пригоден для питья.
– Ванильный латте?
– Нет, – она накрывает ладошкой мою щеку. – Кофе. Натуральный.
– Без проблем, – завтра может быть трудный день. А может быть и замечательный день. Каждый день отличается для нас, но особенно для неё. Я научилась принимать их как должное, дорожить хорошими. Играю несколько раундов в «Бинго», и когда бабушка и мисс Вилма встают, чтобы пойти на их прогулку, помогаю убрать со стола. Так забавно, когда они что-то решают, они тут же делают, и на этом все. Они поднимаются и уходят, даже не утруждают себя попрощаться. У них нет недостатка в обычной вежливости - это просто причуда их появившихся личностей. Я нахожу их, прощаюсь, и могу сказать, что бабушка угасает. Сейчас ближе к вечеру, то самое время, когда обычно так и происходит. Переутомление и недомогание – самые серьезные провокаторы для страдающих болезнью Альцгеймера и причины для жесткого режима. Скоро они будут ужинать и укладываться спать. Машу рукой мисс Бетти и жду сигнала, чтобы выйти. У меня достаточно времени, чтобы принять душ прежде, чем я опять буду в объятиях Уилла. Девять дней с ним. Двести шестнадцать часов. Этого времени недостаточно, но я буду дорожить каждым часом и протяну до Рождества, которое подарит три недели блаженства.
Залетаю в дом, после того, как наехала на газон и опрокинула мусорный бак. По счастливой случайности мои злоключения за рулем связаны только с неподвижными предметами. Я не придирчива; угол гаража, папина газонокосилка, почтовый ящик (несколько раз), мусорные баки, разбрызгиватели. Это – дар.
– Привет, - кричу я.
– Смотрю, ты приехала в своем стиле, - язвит мой папа, стоя у окна, выходящего на улицу.
– Если бы ты не был так ленив, ты бы поднял мусорный бак. Ты становишься малоподвижным в преклонном возрасте, - поддразниваю я.
Его глаза весело поблескивают.
– Боюсь, ты бы так или иначе, но нашла бы способ дать нам знать, что ты дома. Наверное, одиннадцатидолларовый мусорный бак оказался самым простым и экономичным вариантом. Теперь, когда ты дома, пойду оценю ущерб и выясню, можно ли их спасти.
Пристально смотрю на него. Людям не надо задумываться, в кого я такая саркастичная.
– Ты по-прежнему искушаешь меня посмотреть на это как на полосу препятствий, ведущую к дому.
– Удача была так близко, – подмигивает он мне.
– Может быть, ты хочешь поехать в магазин, где мусорные баки по доллару? – от его взгляда мне становится смешно. – Эй, я всего лишь пытаюсь помочь. Мне скоро в университет, и я стараюсь быть экономной.
– Или я мог бы оказать всем услугу и забрать у тебя ключи, – я сощуриваюсь из-за его пустой угрозы.
– Тогда пришлось бы обманным путем заставить маму разрешить мне взять твои ключи. Она немного занята и не может мотаться со мной туда-сюда по всему городу. – Я сделала его, это очевидно. Его маленькая красная спортивная машина – это его крошка.
– Ты бы не пошла на это! – его глаза расширены от страха, настоящего страха, так как он знает, я не блефую, а мама сделала бы именно так, чтобы облегчить себе жизнь.
– А ты проверь, старичок.
– Сдаюсь. Ты выиграла.
– Проси пощады,–протягиваю руку за его ключами.
– ПОЩАДИИИИ! – мне кажется, что его слышали даже в соседнем городе. Подхожу к нему, целую в щеку и иду в душ.
– Ученик превзошел учителя, - бросаю через плечо, одновременно захлопывая дверь в ванную. Я не могу расслышать его, слышно только бормотание. Скорее всего, он строит план, как установить сетчатку или сканнер отпечатков пальцев, чтобы завести его драгоценность. Улыбка не сходит с моего лица все время, пока я собираюсь. Надеваю шорты и худи, подхожу к окну, отсчитываю минуты, пока не замечаю знакомый пикап, останавливающийся через дорогу. Вылетаю за дверь, пересекаю улицу, и я в его объятиях, в то время как он даже не успел полностью открыть дверь.
– Привет, малышка, – его слова звучат рядом с моим ухом, так как его голова прижимается к изгибу моей шеи. Его губы слегка касаются моей кожи, и по всему моему телу проходит дрожь.
Я отступаю.
– Привет, Кью-Би. – подмигиваю ему, и он обратно притягивает меня к себе. Его губы встречаются с моими, дразня, язык пробегается между губ, чтобы я раскрыла их, и я уступаю. Моя мама воспитала не идиотку.
– Я скучал по тебе, - произносит он между покусываниями и легкими поцелуями.
– И я скучала, – он вылезает из пикапа, не позволяя мне спуститься, и хватает свою спортивную сумку. Я вишу на нем как паукообразная обезьянка, ни один из нас не спешит изменить позу. Бретт и Джеймс посмеиваются у двери и неуклюже обнимают его, стараясь не потревожить меня.
– Мой, - я шутливо рычу на них.
– Кто-то забыл покормить зверюшку в зоопарке, - добродушно заявляет Джеймс.
– Ха-ха, – я сердито смотрю на него.
- Ужин сегодня у нас, - обращает наше внимание Бретт. Мне нужно было все это открытое проявление чувств с дороги прежде, чем придет мой папа. Это до сих пор раздражает его, несмотря на то, что это Уилл. А я не могу даже представить, что встречаюсь с кем-то другим; папа, наверное, попал бы тогда в психушку. Уильям поднимается по лестнице так, словно мой дополнительный вес совсем никак не волнует его. Он не запыхался и не замедлил шаги. Он бросает свою сумку на пол, а меня – на кровать. Его тело следует за мной, и я чувствую каждый жесткий дюйм него, накрывающего меня.
– Привет… – последнее, что замечаю прежде, чем его рот пожирает мой, это его ямочка на щеке. Я могла бы привыкнуть к возвращениям домой.
Ужин проходит шумно. Наша суперзвезда дома, и все соперничают за право поговорить с ним. Не считая мою маму и меня. Поэтому только мужчины являются источником шума. Она дотягивается и берет меня за руку, подмигивает мне и кивает головой на происходящий на диване инструктаж. Бретт и мой папа не согласны с каждым утверждением Уилла и Джеймса…снова и снова.
– Эээ, вы еще не закончили с футболом? - Мне интересно.
Все четверо переводят свои взгляды на меня.
– Да, – мой папа хмурится.
– Значит все игры, раскритикованные вами, оспоренные передачи, и это все впустую? Все четыре пары глаз сужаются, рты приоткрываются. Хихиканье моей мамы – единственное, что слышится, кроме тяжелых вздохов и выдохов.
– Ладно …
– В следующем сезоне …
– Броски …
Все четыре голоса сливаются в один, и все говорят разное:
– Мне просто было интересно, – пожимаю плечами, возвращаясь к своему великолепно приготовленному стейку. Глаза широко открыты, брови нахмурены в явном неодобрении, они наконец-то все затихли. Мама чокается бокалом с вином с моим с лимонадом и усмехается над переизбытком тестостерона за столом.
Это почти сработало. Они возвращаются к спору, а я закатываю глаза.
– Как бабушка сегодня?
Мы стараемся навещать её по очереди, чтобы она не переутомлялась. Несколько дней мы ходим все вместе, и все хорошо, но многочисленные визиты за один день сбивают ее с толку.
– Хорошо. Я предупредила ее, что Уилл дома, но, кажется, она восприняла это как должное. Попросила принести ей утром кофе.
Мама, улыбаясь, качает головой.
– Мы собираемся съездить в воскресенье. Завтра, когда к ней поедете вы с Уиллом, при том, что он будет незнакомым лицом, не хочу заставлять её нервничать из-за такого количества народа. Бретт сказал, что на прошлой неделе, когда они приезжали, она флиртовала.
– С кем? – я в шоке. Для нее никогда никого не существовало, кроме дедули.
– С Джеймсом, – усмехается она. – Мисс Вилма ущипнула его за попу.
– Да ладно? Я бы заплатила, чтобы увидеть это.
– Бретт говорит, что Джеймс боится снова идти туда.