Меня.
Нас.
Глава 4
Эту ночь я планировал провести не так. Я не думал, что появятся Сет и Брайан и помешают моим планам предложить Эмме официально стать моей девушкой. Она всегда была моим лучшим другом, моим компасом, моим убежищем во время бури… и сейчас я хочу, чтобы она стала моей девушкой. Моей лучшей половинкой. Завтра ей исполняется шестнадцать, на прошлой неделе я ходил к Люку убедиться, что уговор все еще в силе. В шестнадцать ей разрешат ходить на свидания. Мы неразлучны всю нашу жизнь, и очевидно, что между нами что-то назревает, это неуловимое ощущение, словно для нас предназначено большее, но я хотел подождать, пока не смогу сделать все правильно. Я не хотел быть ее парой, пока не мог ее куда-нибудь пригласить, показать ей, что она может быть уверена в том, что нет другого места, где бы я хотел быть сильнее. Я мог бы пропускать вечеринки, веселье с друзьями, но это послужило бы еще одним поводом для неприязни. Эта дополнительная враждебность исходила бы от моей команды, потому что, пока я ее ждал, я не прикасался ни к кому другому, но если бы я отказался с ними зависать из-за того, что этого не могла делать она, ставки в их выходках повысились бы. На вечеринках во время игр у меня не было желания заходить дальше поцелуев… я боялся, что это бросит на нас тень. В моем кругу друзей быть восемнадцатилетним и оставаться девственником открывает простор для множества насмешек. Кажется, что они бьют по самому больному месту…
Мои родители – геи, поэтому, естественно, все говорят, что и я тоже. Ненавижу это сопоставление, потому что я поддерживаю моих родителей, их любовь, меня выводит из себя этот стереотипный вздор про гомосексуальные отношения. Я чувствую свою вину, стыд, чувствую себя предателем, не защищая их. Легче держать свой рот на замке, позволять моим друзьям говорить и вытворять все, что им придет в голову, но Эмма этот бред ненавидит и не скрывает этого. Отчаяние от того, что чувствую себя последним трусом, не выступая против них и злясь на нее за то, что у нее есть собственное мнение о том, чего она не знает, давит на мою решимость, и в этом вопросе мы не достигнем взаимопонимания.
Я не завидую, что у нее есть такие родители, или что у нее с ними было безопасное детство; черт побери, мое было точно таким же… за исключением того, что я был отдан, был нежеланным для своих биологических родителей. Был выброшен, словно мусор. Я цепляюсь за глубоко укоренившееся чувство, что я недостоин, и оно не проходит.
Боже, я надеюсь, она скажет да. Я смотрю на нее после того, как заглушил мотор, и знаю, она готова выяснить отношения. Глаза горят, они становятся светло-голубыми, когда она злится. Почти прозрачными. Это моя девочка – моя злючка. Полная страсти. Прекрасное зрелище.
– Я понятия не имею, почему ты дружишь с этими неуклюжими идиотами. - Что еще мне нравится в Эмме - она не деликатничает.
Я вздыхаю. Не совсем так хотелось мне начать наш разговор.
– Ты же знаешь, мы в одной футбольной команде. Так легче сохранить перемирие. – Я преуменьшаю основной смысл – факт в том, что иначе моя жизнь была бы сущим адом, и я боюсь возмездия. Они те еще сукины дети.
– Ага, будь бараном и продолжай вестись, Уильям Джейкобс. Ты лучше, чем эта переполненная ненавистью дрянь. Меня тошнит от этого.
– Эмс, мы можем сменить тему? Эта всегда приводит к ссоре. – Я ерзаю на сиденье, пытаясь скрыть правду, и чувствую беспокойство из-за того, что вру ей. Она бы сразу же подвергла меня психоанализу и начала сюсюкать над моими чувствами. К черту, это унизительно.
– Потому что ты не прав и ненавидишь это признавать. – Ее сладкая улыбка не одурачит меня. Она могла препираться весь день, и я никогда не знал, кто победил в этой словесной битве.
– Итак, твой день рождения завтра. – затрагиваю тему, которая, уверен, заставить обратить на себя внимание.
– Угу, и тебе лучше не разочаровывать меня. Ты должен мне потакать. Не каждый день мне исполняется шестнадцать.
– Планы те же самые? – Каждый год она отказывается от вечеринки в честь ее дня рождения. Для нее праздник – это, фактически, просто ужин с моими и ее родителями. На следующий день она может пойти в кино или еще куда-нибудь с друзьями, но, насколько я помню, празднование всегда одно и то же, и заканчивается нами на пристани.
Она закатывает свои красивые льдистые глаза.
– Да.
– Думал, мы могли бы немного изменить сценарий. – Я задираю свой подбородок, скрывая охватившую мое тело дрожь.
– Не шути с моей традицией. – Она морщит нос и качает головой.
Черт! У меня потеют ладони. Надо что-то быстро придумать, потому что она чертовски упертая.
– Мне бы хотелось основать новую. – Она собирается открыть рот, но я ее перебиваю. – Выслушай меня, Эмс. У нас могут быть кексы и подарки, а потом ужин. – я колеблюсь, позволяя нервам взять надо мной верх.
– Мои родители не приступят к десерту до ужина. Мы пытались провернуть это на мое тринадцатилетие.
Нужно иметь ангельское терпение, чтобы иметь с ней дело. Она не может вот так просто все разрушить. Мой планировщик, мой мудрец, мой убийца спонтанности.
– Я разговаривал с твоим папой. – Ее глаза становятся шире, вынуждая меня мямлить. – Я думал, что если мы съедим десерт в начале, у нас будет больше времени вдвоем перед ужином. Чтобы побыть наедине.
– Типа свидание? – Я вижу ее ямочки, когда уголки ее губ поднимаются вверх.
– Определенно свидание. – Чувствую, как напряжение медленно покидает мое тело, и непреодолимое желание занимает его место.
Ее щеки краснеют, губы растягиваются в огромнейшей улыбке. Моя улыбка.
– Да. – отвечает она, кивая головой. Я не осознавал, насколько был напряжен в последние дни, пока не почувствовал, как расслабляются мои плечи, мои руки автоматически тянутся к ней.
– Выбирай, куда хочешь пойти.
– Ты отстоен в свиданиях. Разве не ты должен их планировать?
Я глубоко вздыхаю. Эта девушка не простая.
– А ты эксперт?
– Неа, ты будешь моим первым, но, О, искушенный номер один, ты должен быть готов.
– Эмс…- Ее хихиканье вызывает мой смех, и я забываю, как утомительна она может быть.
– Только одна просьба.
– Все, что угодно. – Я именно это и имею в виду. Я собираюсь воплотить в жизнь каждую ее мечту.
– Мы по-прежнему закончим вечер на пристани.
– Ладно, но это скучное завершение твоего первого свидания.
– Нашего первого свидания, Уильям. И оно будет замечательным. Я хочу свой первый поцелуй, наш первый поцелуй, там, где я впервые поняла, что без ума от своего лучшего друга.
Закрываю глаза и вдыхаю.
– Эмс, вылезай из машины и иди домой, пока наш первый поцелуй не случился на переднем сиденье моего грузовика, посередине нашего района, и с подглядывающими в окна родителями. - Я слышу ее мелодичный смех, бьющий меня прямо в живот, и, когда закрывается ее дверь, постепенно выдыхаю, сопротивляясь желанию схватить ее и затащить обратно ко мне.
Мне кажется, что я ждал этот день всю свою жизнь. Рыбалка, уроки балета, барбекю, дни рождения, Рождество и каждый другой праздник…все это привело меня сюда. Мое будущее.
Наше будущее. Словно все было предопределено. Мы повторяем историю ее родителей, за исключением ситуации с раком и того, что Эмма не балерина. Эта девочка не может одновременно идти и жевать жвачку, не говоря уже о вращении на носках.
Войдя домой, закрываю входную дверь.
– Это ты, Уильям? – Я закатываю глаза – ну а кто еще это может быть?
– Да, это я. Ждешь кого-то еще?
– Фэб может заглянуть, но я хотел бы поговорить с тобой минутку. – Деликатностью мой отец не отличается. Хорошо, что хоть у одного она есть, у Джеймса, но прямо сейчас я имею дело с Бреттом. Раньше между нами все было проще; он знал каждую мою мысль, так как я без всяких колебаний делился ими. Он был на каждом спортивном соревновании, в котором я участвовал, на каждом школьном мероприятии… пока я не попросил их больше не приходить. Я изрядно накосячил, но попытайтесь быть мальчиком-подростком с двумя отцами. Я не мог выбирать, каждый понимал ситуацию, поэтому я просто усадил обоих и сказал им, что для меня унизительно видеть их там. Выражение их лиц заставило меня чувствовать себя еще хуже, потому что это было не просто опустошение, но и разочарование. Это было три года назад, и я до сих пор жду, когда они откажутся от меня. Мне стыдно, что я пошел легким путем, но оскорблений и обзываний было слишком много. Это настраивало меня против каждого из них, я не знал, как реагировать на весь этот бред.