Блейк сидит с моей семьей, включая Люка и Фэб. После их возвращения от Эммы они были словно потерянные. Я не спрашивал, где она, но Джеймс обмолвился, что она устроилась на работу в другом штате, а им хотелось, чтобы она вернулась домой. Не виню их; я хочу ее возвращения точно так же. Хочу показать, как усердно работал, чего добился, как далеко продвинулся.
Все это я делал для себя, но еще и ради нее. Я был парнем, с которым она собиралась провести свою жизнь, и я хотел дать ей все возможное. Чтобы она мною гордилась. Чтобы она улыбалась. Чтобы она стала моей. И я не должен был терять ее, чтобы достичь того, чего достиг; мне было это известно с самого нашего детства.
– Поздравляю, брат. – Блейк обнимает меня. – Мне тебя не хватает.
Он выпустился несколько месяцев назад и устроился на работу в Афинах [31]. Между нами всего час езды, но ни один из нас не совершал поездок. Он чувствовал, что мне нужно было все уладить, а я знал, что он приедет, когда я буду готов. – Я скучал по тебе. Пришло время покончить со своим изгнанием.
– Да, черт побери! – Он вскидывает кулак вверх, и Элиза хихикает. Я замечаю, как его глаза внимательно изучают ее, и я бью его по руке.
– Нет. – Одно слово. Четкое. По существу. С его стороны будет умно прислушаться к моему предупреждению, у меня есть пистолет.
– Это нелегко. – Он продолжает пялиться на нее, и мне это не нравится. Мне плевать, что он – мой друг и нормальный парень. Она – моя сестра, и я наверстываю упущенное время. В прошлом месяце я возил ее в «Шесть флагов»; она никогда не была в парке аттракционов. Будучи взрослой, она все еще как ребенок.
После ланча мы с Блейком идем в бар, чтобы поболтать. – Ненавижу затрагивать больную тему, но что там с тем случаем?
Почти поднеся пиво ко рту, я замираю. – Дерьмо. Все полетело к чертям. Прокурор заявил, что единственный свидетель не вызывает доверия. Джеймса из-за того, что он – мой родитель, хотя он и был жертвой. Эмма была за пределами штата, и расходы, чтобы привезти ее домой, не были тем, за что государство готово было платить. Ему предъявили мелкое правонарушение и отпустили, так как он уже отсидел положенный за это срок.
– Вот дерьмо. Черт, просто не могу в это поверить. Ты сталкивался с ним?
– Не, в последний раз, когда я надрал ему зад, он решил держаться в тени. У меня больше нет той свободы, поэтому надеюсь, что он переехал.
– А Сет?
– Нет, после первого заседания суда он исчез из вида.
– Ладно. Не тот исход, на который надеялись, но по факту они всегда приносят одни неприятности.
– Было трудно принять это, но мы пережили все, как семья.
– Эмма?
– Без понятия.
– Ты не спрашивал?
– Не могу. Два года, брат. Два года она держится подальше. Это о многом мне говорит.
– Ты все еще не двигаешься дальше?
– Как мне двигаться от нее дальше? От девушки, с которой было суждено быть, от девушки, которой все отдал?
– Значит, нет.
– Нет. Но все тяжелее и тяжелее держаться за призрак.
– Тем или иным путем все наладится. Ты встретишь кого-нибудь, или она вытащит свою голову из задницы и вернется домой.
– Или я так и буду несчастным без нее, а она проведет свою жизнь с кем-то другим.
– Не могу представить такого, но сомневаюсь, что все закончилось. Я ни хрена не разбираюсь в таких делах.
– Я – член того же клуба.
– Это отстой.
Мы чокаемся с ним пивом. – Так оно и есть. Абсолютно точно.
Видеть улицы, переполненные наркотиками, детей, не понимающих, что подсели на них, пока не становится слишком поздно, разрушенные семьи, разграбленные дома, проституток в поисках очередной дозы, отвратительно. Прискорбно. Дилеры мерзкие. Зависимость разрушающая. Моя специализация определена – это наркотики.
В таком маленьком городе и прилегающих к нему районах шокирует количество продаваемого мета. Некоторые кварталы напоминают истерзанную войной страну. Отцы, глубоко увязшие за короткий период. Дети, ищущие освобождения. Женщины, нуждающиеся в снятии напряжения. Зависимость становится сильнее; люди становятся слабее. Цикл, который не будет нарушен до тех пор, пока не будет уничтожен источник, и именно это я и намерен сделать.
Вешаю свой значок на брюки, засовываю пистолет в кобуру, хватаю свой жилет; смотрюсь в зеркало … на сто процентов горд тем, кто я есть. Потребовалось много времени, трудностей, препятствий, баррикад; это было достигнуто с большим трудом. И я буду напрягаться каждый день, если итогом будет мужчина, уставившийся на меня. Уильям Джейкобс, сын, брат, офицер полиции в отделе по наркотикам.
Уильям Джейкобс, который по-прежнему любит Эмму Николс.
Я только что высадил Элизу возле аэропорта, и не успеваю добраться до офиса. Она полетела домой, чтобы навестить свою маму и принять некоторые решения. Я бы предложил проспонсировать ее, если бы она захотела остаться подольше, стать гражданкой Америки. Чем ближе мы становились, тем яснее я понимал, что это не ее дом. Мили между нами не разрушат того, что мы построили, и я буду в порядке независимо от того, какое решение она примет.
– Джейкобс, - зовет мой сержант.
– Сэр. – Жду, что мне сделают выговор.
– В кабинет. Нужна кое-какая информация. – Я поворачиваюсь и следую за ним в кабинет. – Что тебе известно об этих подозреваемых?
Я пялюсь на снимки, приколотые к стене. Мое прошлое сталкивается с настоящим. И угрожает моему будущему, так как у меня текут слюнки по этому делу. Я готов отдать свое левое яичко, чтобы уничтожить этих самодовольных ублюдков. – Брайан и Сет Гэри.
– Мне известны их имена. Мне нужна информация о них.
– Самодовольные. Непредсказуемые. Неуравновешенные. Не слишком умные. Все, что их заботит, это мгновенное удовлетворение. Не видел и не слышал их год или более. Расисты. Фанатики. Всегда вместе. Где один, рядом и другой.
– Что-нибудь ещё? Предпочтительное оружие?
– Их рты и кулаки. Металлическая труба. Когда мы общались, они не носили оружие. Они опасны. Им нечего терять. Они потеряли всё пару лет назад.
– Ты помог с этим?
– Я участвовал в этом. - Встречаю его пристальный взгляд.
– Ясно. Ты нам нужен. Ты не главный, но в этом деле ты с нами.
– Есть, сэр. - Киваю и иду к своему столу, борясь со своими чувствами. Не думал, что они когда-нибудь опустятся так низко; они увязли и в этот раз не смогут избежать наказания. Они считали, что знают, что значит всё потерять; они ничего не знали. У них никогда не было Эммы Николс. Вот, что значит всё потерять.
Глава 43
Я вздыхаю, снимая очки. Прошло три чертовых года, и меня вызывают домой. Она прислала мне программу всех запланированных мероприятий. Вечеринка по поводу помолвки, вручение подарков невесте перед свадьбой, девичник и сама свадьба.
Набираю номер. – Холс, какого чёрта? Я не могу посетить все эти мероприятия.
Она смеётся. - Ты уверяла, что прилетишь первым же рейсом. Собирай вещи.
– Я не печатаю деньги. Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? Можешь выбрать два из них, и я буду там.
– Не-а. Прежде чем отправить программу тебе, я поговорила с Мистером Толстосумом. Он заверил меня, что оплатит расходы на поездку.
– Конечно, он оплатит, - вздыхаю я.
– Он бы предложил оплатить и свадьбу, если бы я смогла включить в нее больше встреч. – Не сомневаюсь. Год отговорок, год увиливаний … через шесть недель этому будет положен конец. Чтоб. Меня.
– Твоя взяла, Холс. Я там буду.
– Тебе же лучше сдержать слово. – Я завершаю звонок и тру свои уставшие глаза. Контактные линзы вызывают раздражение, поэтому я вернулась обратно к очкам. Я не носила их с десяти лет. Ему они нравились. Я думала, он смоет мои линзы в унитаз, когда я перешла на них.