Я: ДА!!!
Холли: Позвони мне!
Так я и делаю. Будучи свидетелем моего шестилетнего обожания, она знает, что я чувствую. Почему первый вопрос, который мне задают, что я собираюсь надеть? Уильям видел, как меня рвало, когда я болела гриппом, видел меня с не расчесанными волосами, всю в грязи и все равно выбрал меня. Сомневаюсь, что мне следует надеть платье дебютантки.
Ужин проходит в напряженной обстановке. Папа гоняет еду по тарелке, а мама делает все, чтобы предотвратить назревающую бурю, которая мелькает у него в глазах. Ее сочувствующие взгляды не успокаивают мою тревогу. Мой папа собирается передумать насчет моих свиданий. Я не предвижу их в ближайшем будущем. Я отталкиваю свое кресло назад и не замечаю, как оказываюсь на улице в беседке. В которой поженились мои родители. Мне не понятно беспокойство папы из-за Уильяма. Он знает его всю его жизнь, любит его, да и, кроме того, он должен начать доверять моему мнению.
– Ты права, принцесса. Все это веские доводы. – Наверное, я возмущалась вслух. – Но позволь мне объяснить свою позицию до того, как ты продолжишь ругать меня.
Он кивает на сиденье рядом со мной, спрашивая разрешения, и я двигаюсь, чтобы освободить для него место.
– Папа, разве я сделала что-то, что заставляет тебя сомневаться во мне?
– Нет, Эмма. Также, как и Уильям. Это просто проблема отцов. Знаю, мы тебе рассказывали нашу историю. Были некоторые моменты, которые мы опустили. Не были уверены, что ты достаточно взрослая.
– Несчастные влюбленные, лучшие друзья, рак мамы. У вас была большая ссора, разрыв, мама уехала в Нью-Йорк, профессионально танцевала, но она осознала, что любит тебя, и поэтому вновь вернулась к тебе.
– Это версия с кратким изложением. Между мной и тобой всегда была особая связь. Ты - моя принцесса, моя крошка, не важно, сколько лет тебе исполнилось. Я до конца жизни буду думать о тебе, как о моей малышке.
– Знаю, и я люблю тебя. Что тебя беспокоит? Ты думаешь, что я не буду больше любить тебя?
– Не совсем. Просто тяжело видеть, как ты взрослеешь, зная, что ты совершишь ошибки. Это неизбежно. Тебе причинят боль…не обязательно Уильям, но в какой-то момент вы, ребята, поссоритесь. Мой инстинкт – защищать тебя от страданий, но я знаю, что должен позволить тебе прочувствовать их, даже если это противоречит всему, кем я являюсь.
– Расскажи мне не сжатую версию про тебя и маму.
– Ты уже знаешь, мы были соседями. Не помню, чтобы ее когда-то не было в моей жизни. В моем сердце. Итак, когда твои бабушка и дедушка были убиты, ей было только семнадцать. Я учился в университете, но в те выходные был дома. Это был ее выпускной вечер, но она назло не пригласила меня.
– Назло?
– Я был глупым парнем, когда был помоложе. Давай забудем об этом. – Он ухмыляется. – Итак, я должен был быть тем, кто расскажет твоей маме, что ее родителей больше нет. Я чувствовал каждую ее слезинку, словно кинжал ранил меня в самое сердце. Точно так же ранят меня и твои слезы. – Мне смешно. Это правда. Я могу пустить слезу, и он сделает все возможное, чтобы только не видеть меня плачущей. – Я не мог оставить ее. Мои родители были против, они считали, что мы двигаемся слишком быстро. До того момента она не была моей девушкой, а только моим лучшим другом.
– Как я и Уильям?
– Есть кое-что общее. Но ты намного сильнее мамы. Мы ее оберегали. Она так долго болела, что мы не хотели, чтобы хоть что-то причинило ей боль, поэтому, как правило, не делали ничего, что могло ее расстроить. Я не жалею об этом, так как она в конце концов нашла в себе силы, но ей пришлось оставить меня, чтобы стать личностью.
– Я тоже личность, папа.
– Я знаю, Эмма. Действительно знаю, но иногда юношеская любовь может заслонить мир вокруг тебя. Как это было с твоей мамой и мной. Я не видел, как сильно она горевала. Как тяжело ей становилось. Я не замечал этого, потому что она позволяла мне, поощряла неведение.
– В то время ты обнаружил, что рак у нее не в стадии ремиссии?
– Да, и еще был ребенок.
– Что?
– Мама была беременна, когда рак вернулся. Я не должен об этом рассказывать, но хотел поделиться этим с тобой. Всякое случается, так уж сложилось, и знаю, у тебя светлая голова на плечах, но хотелось бы, чтобы ты никогда не потеряла себя. Твоя мама и я потерялись; когда она ушла, в тот день я умер, а она так и не начала жить. Мы вернулись, но были уже другими людьми, и мне не хочется, чтобы и с тобой такое случилось. Происходящее между тобой и Уильямом пугает меня.
– У меня есть брат или сестра?
– Нет, Эмма.
– Она…? – не могу произнести эти слова.
– Нет, Эмма, она не делала аборт. Давай эту часть пока пропустим. Может, твоя мама расскажет тебе об этом. Я же хотел рассказать тебе кое-что из этого, чтобы ты поняла, к чему я веду. Твоя мама привязалась к тебе, когда во второй раз узнала, что беременна. Меня не было рядом в другую беременность, и я поклялся сделать все иначе, когда мы узнали о тебе. Я знал, что будет девочка, еще до твоего рождения. Ошибался на счет балерины, но знал, что ты будешь моей малышкой.
– Ты боишься это потерять?
– Больше всего на свете. – Он задыхается. – Не хочу потерять тебя, не хочу, чтобы ты взрослела так быстро, но и не хочу удерживать тебя. Я пытаюсь найти компромисс, но все, что я могу представить у себя в голове, это, как я пеленаю тебя, привезя тебя домой из больницы, как кормлю тебя…кажется, будто это было только вчера, поэтому прости старика, если он плохо с этим справляется.
– Потому что это Уильям?
– Отчасти.
– Но ты же любишь его.
– Люблю. Но и тебя тоже. – Загорается лампочка.
– Значит, если бы это был кто-то другой, все было бы иначе?
– Может быть. Не думал, что буду чувствовать, будто меня пнули в живот. Я вижу вас вдвоем. Я чувствую то, что между вами есть.
– Я тоже, папочка.
– Знаю, принцесса. Просто сделай правильный выбор.
– Постараюсь.
– И знай, твоя мама и я здесь…несмотря ни на что.
– Я люблю тебя.
– И я тебя люблю, малышка.
Бабуля приезжает раньше всех и суетится вокруг пирожных и украшений. Я сижу позади и наблюдай за ней, идеализируя ее. После вчерашнего разговора с папой меня наполняет тоска.
– Бабушка, как ты познакомилась с дедушкой?
– О, мы знали друг друга всю нашу жизнь. Вместе учились, начиная с младших и до старших классов. Он уехал в университет, а я осталась здесь работать в пекарне. Сейчас это химчистка на Седьмой улице, но он вернулся после первого года, он вскружил мою голову. И не только мою. Чертовка Салли Грин пыталась соблазнить его, но я была первая. – Не могу сдержать смех, с какой злостью бабушка описывает эту деталь.
– Итак, ты добилась своего мужчины?
– Эмма, юная леди не бегает за мальчиком. Она следит за тем, чтобы у него не было другого выбора, кроме как бегать за ней. – Она подмигивает мне через плечо, продолжая покрывать глазурью пирожные. – Я ничего не могла поделать, раз случайно оказывалась на его пути, куда бы он ни шел.
– Да моя бабушка знает, как добиться цели!
– Да, она такая. Но мне это не пригодилось. Оказалось, дедушка ждал, когда я замечу его. Иногда самое лучшей находится прямо у нас под носом, но, когда мы останавливаемся это рассмотреть, мы не видим его истинную ценность.
– Итак, он пригласил тебя на свидание, а остальное – это уже история?
– Нет, принцесса. Он никогда не приглашал меня на свидание. Он подошел ко мне, когда я уже и не надеялась, его мама пригласила меня на торт и сказала, что он должен вернуться к тому моменту, как я выйду, и мы сможем пойти выбрать обручальные кольца, потому что я буду его женой.
Я аж поперхнулась.
– Ты шутишь?
– Нет, нужно всего лишь снять розовые очки, которые носишь. Этот мужчина вернулся в шесть, отвел меня в ювелирный магазин, купил мне простой бриллиант. – Она прерывается, показывая мне свое обручальное кольцо, которым я годами восхищалась. Его простота во всех отношениях очаровывает меня. – Он подобрал его на следующей неделе, и с тех пор я никогда его не снимала.