Малый ум отождествляет себя исключительно со своими проявлениями. Большой ум – исключительно с самим процессом.
Когда мы замечаем боль в отношениях, когда мы замечаем боль в самих себе и начинаем воспринимать их в большей мере как изменчивый процесс, даже болезненные эмоции начинают переноситься легче. Тогда мы замечаем, что это не просто наша боль, наша проблема, но всеобщая проблема разделяющего ума, который сталкивается с необходимостью отказываться от привычного образа (и образов) действий, чтобы полноценно участвовать в отношениях. Трудности возникают из-за того, что ум ещё слишком загружен обусловленностью, совсем далёк от исцеления и серьёзно ранен, полон такого тяжёлого горя, что оно не позволяет увидеть нашу истинную природу. Когда мы входим в процессы всеобщего ума, сосредоточиваясь на своём уме, у нас возникает понимание, что мы являемся звеном в огромной цепи существ, страдающих от той же проблемы, – в таком же теле и уме, в этот самый момент. Тогда «моя» боль, «мои» трудности становятся болью «вообще», трудностями, которые «вообще» возникают в отношениях. Тогда даже в самые тяжёлые моменты остаётся место для Возлюбленного.
Когда мы замечаем, что боль, с которой каждый из нас сталкивается, – это проявление нашего индивидуального горя, существующего в границах малого ума, так что у нас не остаётся иного выбора, кроме как страдать, мы соприкасаемся с большим умом и перестаём принимать свою боль так близко к сердцу. Когда мы наблюдаем, как наши мечты о себе разбиваются о реальность, мы оказываемся вынуждены досочинить выводы. Но когда мы – в пространстве большого ума – сознаём настоящее таким, какое оно есть, мы больше не сопротивляемся сопротивлению. Когда мы перестаём негативно реагировать на негативные моменты, перестаём удивляться или осуждать тени, которые отбрасывает старый ум, мы видим, что работа, которую предстоит совершить, – работа не нашего партнёра и даже не наша, но работа вообще. Нам необходимо взять на себя ответственность за своё воплощение. Научиться откликаться на происходящее с уровня большого ума и избегать непроизвольных реакций малого ума. Проживать жизнь во всей её полноте, отказываясь бесконечно притворяться и скрывать непомерную боль, которую переживает каждый из нас.
Почти невыносимо сознавать свой эгоцентризм. Своё холодное безразличие. Свой страх близости. Но когда мы замечаем страх близости как таковой, холодное равнодушие как таковое, трепет всякого ума, мы начинаем видеть универсальность нашего индивидуального исцеления.
Мать Тереза, когда её спросили, как ей удаётся работать в таких сложных обстоятельствах, сказала, что видит в своих больных, умирающих пациентах «Иисуса в горестном обличье». Поэтому, когда мы смотрим на другого человека, который сидит за столом напротив и исследует пределы своей боли, жаждет исцелиться от бесконечного смятения и отчаяния, мы постепенно начинаем осознавать, что любые отношения скрывают в себе проблемы, что все мы переживаем боль, мы начинаем видеть – в моменты такого смятения и отчаяния – в своём партнере «Возлюбленного в горестном обличье».
Когда сердце принимает в себя боль ума, малый ум постепенно начинает растворяться, и мы начинаем замечать своё несовершенное состояние и обусловленность, свою обыденную печаль, а затем и открываться им навстречу – на уровне большого ума. Когда малый ум учится ощущать причастность всему миру, отпуская своё индивидуальное страдание, он становится большим умом – путём к Возлюбленному.
Иисус говорил, что, когда двое или трое собираются ради Него, Он присутствует рядом с ними. Когда двое вместе соприкасаются со священным, они открываются благодати. Когда мы с милосердным вниманием приобщаемся ко всей полноте реальности, ни за что не цепляясь и ничего не отвергая, мы можем непосредственно соприкоснуться с природой самого сознания. С процессом, который охватывает собой то, что происходит с нами. Тогда мы начинаем, скорее, переживать, чем «знать» друг друга. Мы перестаём отказываться от живой истины в пользу какой-нибудь ветхой концепции, устаревшей идеи, которая мешает нам ощущать другого человека, сидящего с нами за одним столом.
Когда двое собираются во имя Возлюбленного, эта почва становится священной, и приоритеты проясняются сами собой.