— Этот ублюдок сделал это с тобой? — прорычал он. — Он сделал тебе больно?
Объяснение застряло у нее в горле. Лукан всегда был нежным любовником. Он никогда бы не удержал ее, не оседлал, как животное, не воспользовался ею. Он пришел бы в ужас, если бы она попросила его об этом — и если бы ей это понравилось. Вновь нахлынуло чувство вины. Черт, она чувствовала себя… грязной. Да и что она могла сказать?
— Да.
— Все понятно! — крикнул он, и его презрение эхом разнеслось по всей комнате. — С меня хватит, Анка. Чем бы он тебе ни угрожал, что бы ни использовал, чтобы заставить тебя терпеть это, но он это сделал.
Он держал ее запястье прямо перед глазами.
— Теперь все кончено. Я убью его.
— Лукан… подожди! Не надо. Я-я сама попросила его об этом.
Глава 4
Серые облака низко повисли в вечернем небе, нависая над маленьким, мрачным собранием магического мира, Лукан склонил голову из уважения к переходу Тайнана в следующую жизнь — и если бы кто-нибудь увидел его лицо, то понял бы, что он был на грани убийства. Находясь в поместье О'Ши, расположенном гораздо дальше к северу, чем Лукан когда-либо отваживался бывать, он поднял глаза и увидел своего друга и товарища-воина, лежащего на холодной каменной плите; его избитое тело было обнажено, если не считать церемониального погребального одеяния, накинутого на бедра и пах.
В своем воображении Лукан видел только Анку, как ее запястья были натерты и покрыты синяками, зад посинел, а на лице застыло виноватое выражение. Все, что он мог слышать, — это неуверенное, заикающееся признание своей бывшей пары, что она попросила этого гребаного придурка Шока сделать ей больно.
— Сегодня мы посылаем великого волшебника и храброго воина в его следующую жизнь. Иди с миром, — пробубнила сгорбленная старая жрица в красном плаще, обращаясь к группе из двух десятков ведьм и волшебников.
Лукан чертовски надеялся, что Тайнан наконец обрел покой. И увидел свою настоящую любовь, Орофу, в этой следующей жизни. Сколько Лукан его знал, у Тайнана никогда не было ни того, ни другого.
Брат погибшего волшебника, Ашер, был почти точной копией Тайнана. Темные волосы, серые глаза, но без схожего с братом лица, сравнимого с «грозовым облаком, готовым разверзнуться». Вместо этого Ашер источал сдерживаемый гнев. «Ничего удивительного», — подумал Лукан. Старший брат колдуна, которому предстояло прожить еще сотни лет, был мертв — в основном, из-за людей, собравшихся здесь сегодня, чтобы выразить свое почтение.
Рядом с Ашером стоял Брэм, склонив голову, его золотистые волосы слегка развевались на холодном ветру. Рядом с ним стояла Сабэль, выглядевшая до боли красивой, держась за руки со своей парой Айсдернусом. Большой, крепкий Айс не поклонился — не из неуважения. Он смотрел на собравшихся покровительственно прищуренными зелеными глазами, готовый защитить свою пару и друзей при любом признаке опасности. Воин времен короля Артура Маррок и его пара Оливия представляли собой идеальную картину горя, цепляясь друг за друга в поисках утешения. Кари тихо всхлипывала на плече Ронана, ее светлые волосы развевались на ветру. Старший близнец обвил рукой талию своей изящной подруги, утешая ее как мог, но Кари, возможно, была самым близким другом Тайнана.
Хорошенькая человеческая барменша не так легко оправится от этой потери. Рядом с Кари Табита сжала ее руку. Близнец Ронана, Райден, стоял позади своей рыжеволосой пары и гладил живот Табиты, растущий вместе с ее готовившимся родиться младенцем. Огненная Сидни бросила обеспокоенный взгляд на Кари. Пара Сидни, Кейден, хмуро наблюдал за происходящим. Их подруга Фелиция осталась позади, поскольку служба требовала магии, а Неприкасаемая блокировала её. Несомненно, ее пара и супруг Герцог находился поблизости, наблюдая за ней.
В этот момент Лукана поразила ужасная истина: у каждого здесь был кто-то, на кого можно положиться, кого можно обожать, к кому можно обратиться в критической ситуации, с кем можно разделить бремя, посмеяться, заняться любовью, состариться. У всех, кроме него. Даже у Брэма была Эмма. Хотя они были врозь с самого утра после их спаривания, Лукан знал, что Брэм однажды снова найдет заблудшую пару. Это был всего лишь вопрос времени.
Собственная пара Лукана — бывшая пара, черт побери, — отдалась стороннику Матиаса. Она жила под крышей Шока и спала в его постели добровольно. И она попросила того сделать ей больно.