Анка уставилась на него. Очевидно, она ожидала грубого ответа, спора. Он обезоружил ее своей искренностью и честностью. Он видел, что часть борьбы оставила ее, по тому, как смягчилось ее лицо и округлились плечи.
- Я не виню тебя за то, что Матиас сделал со мной. Когда это случилось, ни один из нас не предполагал, что он опустится до такого.
- Мне следовало это предполагать. Я знал, что он нападает на семьи и похищает женщин. Я должен был понять, что он принесет бой тем, кто противостоял ему. Я был так поглощен подготовкой к битве, что даже не осознавал, насколько уязвимой оставил тебя.
И этот факт все еще причинял ему боль, как ничто другое. Он был так занят, пытаясь защитить магический мир, что оставил свою пару в одиночестве сражаться с одним из худших зол, которые когда-либо видел их народ.
- Все кончено. Оставь это.
Казалось, она готова простить непростительное, а он не мог. Он также не понял, откуда взялся ее гнев, если не из-за его неудачи?
- Я не могу. Я должен был позаботиться о твоей безопасности. Я должен был держать себя в руках, когда Матиас разорвал нашу связь, чтобы спасти тебя. Я подвел тебя, и это съедает меня живьем каждый день.
- Ты не мог контролировать свое психическое состояние, так же, как и я. Ведьмы теряют память. Волшебники тоскуют, иногда до безумия. Я не виню тебя за это.
- В чем же ты меня обвиняешь? Не говори, что ни в чем. Я слышу это в твоем голосе.
- Мы будем болтать весь день или займемся чертовой работой?
- Твоя попытка уклониться от ответа не сработает. Нам предстоит пройти довольно много тренировок. Так что чем скорее ты расскажешь мне, что я сделал, чтобы разозлить тебя, тем скорее мы сможем двигаться дальше.
- А кто сказал, что ты разозлил? Почему думаешь, что ты? Может быть, живя с Шоком, и я сделалась сукой.
Он покачал головой:
- Я знаю твои маленькие секреты, любовь моя. И один из них заключается в том, что тебе нравится радовать окружающих.
Когда она побледнела, он опустил локти на колени и слегка наклонился, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
- Все в порядке. Вот только ты не всегда говоришь людям в своей жизни, что тебе нужно взамен. Я не позволю этому случиться со мной снова.
Сердце Лукана бешено колотилось, и он задался вопросом, услышала ли она его невысказанное послание. Если ей нужен был лучший друг, доверенное лицо или любовник, он выполнит эту роль. Если ей потребуется более твердая рука, что ж... он позаботится о ней и так. Она получит его вечную преданность. Если в будущем кто-то оставит на Анке следы, это не будет Шок. Сначала он убьет этого мудака. Он не будет давить на Анку слишком сильно - пока. Несмотря на свою внешность и манеру держаться, она все еще оставалась хрупкой. Она нуждалась в его утешении. Но он скоро проверит теорию, что ей тоже нужно гораздо больше. Теперь все сексуальное должно было подождать, пока они не установят больше доверия. В противном случае она побежит к Брэму, который поручит ее обучение кому-то другому. Он должен быть осторожен.
Пока.
Анка замкнулась.
- Какое, черт возьми, все это имеет отношение к тому, чтобы научить меня сражаться с Анарки?
- Ты не можешь учиться у тренера, которому не доверяешь. И я не могу учить ученицу, которая не хочет открыться мне и сказать, что у нее на уме. Это тяжелая физическая работа. Сделав что-то наполовину или не сказав мне, чего ты от меня хочешь, ты можешь погибнуть. Мы должны быть командой, полагаться друг на друга без всяких вопросов. Я не скажу Брэму, что ты готова сражаться, пока не пойму, что это абсолютная правда.
- Хорошо. Я верю, что ты не позволишь мне пострадать на тренировках.
Ее ответ был всего лишь вздохом, застенчивым и раздраженным. Какая бы боль ни терзала ее, она держала ту крепко.
- Это только начало, но есть определенное ментальное и эмоциональное доверие, которое приходит, когда ты отдаешь свою жизнь в руки другого воина, любовь моя.
- Перестань меня так называть.
- Перестань указывать тренеру, как тренироваться.
Он неодобрительно поднял бровь.
Она опустила взгляд на колени. Ее бессознательное проявление почтительности было одновременно подтверждением слов Торпа и подтверждением его собственного нового понимания. Ему это тоже нравилось, что несколько удивило его. Возможно, это делало его похожим на пещерного человека, но ее уязвимость тронула его. Ее печальный вид, хрупкость и боевая позиция заставили его поклясться сделать все необходимое, чтобы сделать ее здоровой. Он ухватился за край стула, чтобы не броситься на нее, не накрыть ее прелестный красный рот-бантиком и не поглотить ее целиком.
Сделав глубокий вдох для самоконтроля, он обдумал варианты. Если бы у него было больше времени, он бы медленно вытащил ее, убедившись, что она чувствует заботу и безопасность на каждом шагу. Но сейчас, когда Морганна на свободе, а Матиас строит бог знает какие козни, не говоря уже о том, что Шок вонзил свои мясистые кулаки ей в сердце, время ему не друг.
- Прежде чем мы продолжим, я думаю, что нам важно снова работать над укреплением нашего доверия. Я собираюсь задать тебе один вопрос, и ответить на него будет нелегко. Когда я буду удовлетворен тем, что ты ответила на него полностью и честно, я вознагражу обратным ответом.
Она подняла бровь.
- А ты тоже сидел и играл в "правду или вызов" с другими мальчиками и предлагал леденец?
- Еще одна вспышка сарказма, Анка, и я начну пятикилометровую пробежку.
Он предпочел бы не угрожать ей, когда она казалась такой хрупкой, но она продолжала колоть его, испытывая достаточно, чтобы дать понять, что добивается его внимания.
- Ты меня поняла?
- Да, Лукан.
Боже, ему нравилось, как она это говорила. Ее голос был низким и сердитым, но в нем чувствовалась некоторая мягкость, которая сделала его еще более твердым.
- Хорошо, любовь моя. Скажи мне, почему ты злишься на меня...
- А что толку от этого? Ты здесь, чтобы тренировать меня. Я здесь, чтобы учиться. Конец истории.
- Благодарю за подведение итогов, но я не согласен. Мы здесь для того, чтобы укрепить наше доверие. Это включает в себя честность, даже если она жестока. Даже если ты думаешь, что мне все равно, я хочу услышать твой искренний ответ. Если я не хочу слышать то, что ты хочешь сказать, я скажу тебе. В противном случае, ты не будешь принимать эти решения за меня.
Ее глаза вызывающе сверкнули.
- Прекрати разговаривать со мной, как с трехлетним ребенком, ты, чертов ублюдок.
- Может быть, я и чертов ублюдок, но из тех, кто готов пробежать пять километров. А ты? Если нет, я предлагаю ответить на мой вопрос или услышать другой, а затем решить.
Она раздраженно поджала губы. Анке это могло не понравиться, но она нуждалась в этом. Это сработало. Это был самый продуктивный разговор, который они вели после ее исчезновения. Женщина, вошедшая сюда десять минут назад, обладала куда более сильной волей, чем та Анка, с которой он жил. Этот человек сражался... но ему было больно. Если бы он был достаточно умен и тверд, она бы в конце концов снова начала доверять ему и полагаться на него. Он просто должен был держать себя в руках, проявлять терпение и позволять ей решать все самой, подталкивая ее то туда, то сюда, когда она этого требовала.
- Что еще ты хочешь знать? - она стиснула зубы.
- Если ты не хочешь рассказать мне, что я сделал, чтобы разозлить тебя, тогда я хочу услышать, что именно сделал с тобой Матиас.
Ее янтарные глаза широко раскрылись от ужаса. Она вскочила, отпрянула назад, опрокинув стул. Тот с грохотом упал на деревянный пол.
- Ни в коем случае.
Лукан не мог ошибиться, услышав дрожь в ее голосе. Ему очень хотелось заключить ее в объятия и заверить, что она может доверить ему свою историю, что ничто из того, что она скажет, не заставит его волноваться меньше. В конце концов, он должен узнать подробности ее травмы. Она не могла по-настоящему начать исцеляться, пока не откроет правду.