Расстроенный ее молчаливостью, он придал лицу мягкое, но решительное выражение.
- Анка, я дал тебе выбор. На самом деле их было несколько. Выбери один из двух вопросов, выбери пятикилометровую пробежку или выход. Я был более чем справедлив.
Она сглотнула и принялась расхаживать вокруг стула. Лукан чуть не прикусил язык, глядя на нежный изгиб ее бедер и изящный изгиб попы, на шелковистую косу, свисавшую до самой поясницы, умоляя его потянуть за нее и согнуть ее спину, пока ее губы не задрожали бы прямо под его губами. Сколько времени прошло с тех пор, как он целовал ее, вдыхал ее запах? Попробовал ее на вкус? Всего лишь три месяца... и все же - вечность. Черт побери, как же он по ней скучал!
Анка резко повернулась к нему, выражение ее лица было резким и решительным.
- Тогда ладно. Я побегу. Позволь мне взять кроссовки. Я вернусь...
- Нет. Ты должна бежать сейчас. В этих ботинках. Или этот вариант не обсуждается.
- Я не могу, и ты чертовски хорошо это знаешь.
- Я же сказал тебе, чтобы ты была готова к тренировкам. А если нет... - он пожал плечами и невольно усмехнулся. - Признаю, что эти ботинки смотрятся на тебе просто потрясающе. Но я совершенно уверен, что ты решила надеть эти мерзкие каблуки на тот случай, если мы снова будем практиковаться в самообороне и тебе придется стукнуть своей изящной маленькой ножкой.
Она виновато покраснела, и он широко улыбнулся.
- Прости, любовь моя. Если ты не готова бежать, тебе придется ответить мне или уйти.
Она уперла руки в бока.
- Когда это ты успел стать такой хитрой задницей?
- Ты прибегаешь к оскорблениям, потому что я решил обучить тебя должным образом?
Он встал и поправил ее стул, оказавшись в опасной близости от нее.
Черт побери, она пахла так до боли знакомо. Он скучал по этому запаху, проводя целые ночи в их шкафу, нюхая ее одежду, пытаясь уловить даже самый слабый запах ее цветов и мускуса. К счастью, сегодня от нее не пахло Шоком. Он молился, чтобы его мешковатые штаны для бега трусцой и длинная футболка скрывали эрекцию, отчаянно ищущую ее внимания. Конечно, он знал, что она занималась сексом после изнасилования — и разве это не было ударом в сердце? — но он и понятия не имел, какой она была с ним. Настоящей близости у неё не было. Возможно, одна из причин, по которой она попросила Шока удерживать ее, заключалась в том, чтобы заставить преодолеть страхи, чтобы она могла принять энергию без мыслей и чувства вины. Скоро он все узнает.
- Я называю тебя манипулирующей задницей, потому что ты заставляешь меня говорить тебе вещи, которые тебя не касаются.
Ее гнев не касался его? И изнасилование - нет? О, она так сильно ошибалась. Все, что касалось ее, когда-то было его делом, и будет им снова.
- Сядь.
Он произнес свое требование мягким тоном, но в нем чувствовалась сталь.
Анка долго молча смотрела на него. Он мог сказать, что она действительно подумывала о том, чтобы уйти. Лукан и хотел этого, и боялся одновременно. Она будет в большей безопасности, если уйдет, но он, возможно, никогда больше не будет так близко к ней. Он подождал, наблюдая, как ее кулачки напряглись, а губы бунтующе сжались, а потом она опустилась на стул.
- Я не собираюсь уходить.
Старая Анка при первом же намеке на неудовольствие так бы и поступила. Эта? Ну, если они собирались восстановить отношения, это потребовало бы честности и лучшего общения. Кроме того, соблазнить это волевое существо было восхитительно.
- И на какой же вопрос ты тогда ответишь?
Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
- Я злюсь на тебя, потому что ты ведешь себя как проклятый болван.
- Завтра тебе предстоит пробежка в пять километров, Анка, за сарказм и ложь. Ты пришла в таком настроении, словно в доспехах. Я тебе не враг. Я здесь, чтобы помочь тебе. Если ты не сможешь отбросить свои щиты и довериться мне, мы никогда не выберемся из этих кресел, чтобы ты могла тренироваться. Если я не получу от тебя ничего, кроме высокомерия, то на сегодня мы закончили.
Ее нос сморщился. Она прикусила губу, и ее глаза наполнились слезами. Мгновение спустя она покачала головой, стряхивая с себя это выражение. Но он видел ее беспокойство и страх.
- Тогда все в порядке! Я злюсь на тебя, потому что ты чуть не женился на Сабэль. Ты счастлив узнать, что это причиняет мне боль? Это вызывает у тебя какое-то возбуждение?
Он был счастлив. Не от того, что причинил ей боль, конечно. Признание, хотя и неохотное, что она все еще заботится о нем, покалывало каждый нерв его тела.
- Мне очень жаль, если это причинило тебе боль. Позволь мне объяснить.
- Это не имеет значения.
- Имеет. Нет, не отворачивайся от меня.
Он немного подождал, пока она не подчинилась.
- Я вижу, ты приготовила аргументы. Просто послушай, - настаивал он. - Это. Имеет значение. В то время, когда мы с Сабэль обсуждали спаривание, я верил, что ты навсегда вне моей досягаемости. Я полностью отдался спасению магического мира, чтобы иметь проклятую цель в жизни. Мы с Сабэль никогда по-настоящему не были бы больше, чем друзьями, но есть вещи и похуже, на которых можно основать пару.
Он пожал плечами.
- В конце концов, я прекратил процесс. Она явно была влюблена в Айса. После того, как мы с тобой жестоко расстались, я отказался желать им такой боли. И поскольку ты была честна со мной только что, я буду честен с тобой.
Он схватил ее за руку и посмотрел прямо в глаза.
- В конечном счете я не мог взять Сабэль в качестве своей пары, потому что она не была тобой, а мое сердце отказывало кому-либо другому.
Анка отпрянула назад, как будто он ударил ее в живот. Она снова вскочила на ноги и яростно отвернулась.
- Ты не можешь так говорить. Шок будет читать мои мысли.
- Мне плевать на Шока, только ты имеешь значение.
Анка выглядела растерянной, и Лукану захотелось прекратить ее внутренний спор. Они не могли исцелиться, пока не уничтожили все. Он мягко повернул ее лицом к себе и обхватил ладонью щеку. Она все еще была такой нежной, такой чистой, маленькой и потерянной. Его грудь сдавило.
- Анка, что бы там ни творилось в твоей хорошенькой головке, скажи мне. Поверь мне, чтобы я мог помочь тебе.
Она резко отодвинулась и постучала носком ботинка, явно размышляя. Наконец она расправила плечи и резко втянула воздух.
- Сабэль - моя лучшая подруга, а вы двое…
Когда ее глаза снова наполнились слезами, Лукан уже достаточно вытерпел, держа расстояние между ними. Он потянулся через пустое пространство, обнял ее за талию и притянул к себе на колени.
- Она сохранила мне жизнь.
Анка закрыла глаза, пряча от него свою боль.
- Я знаю.
И все равно ей это не нравилось. Это очень хороший знак.
- Посмотри на меня, любовь моя.
- Не называй меня так.
- Анка? - он понизил голос, придавая ему нежную властность.
Ее глаза распахнулись, и она сосредоточилась на нем.
- Любовь моя, я бы умер без нее. Я уверен, что она это сказала.
Она кивнула, опустив глаза. Ее темные ресницы касались щек, и Лукан видел, как она борется с болью.
- Я не имею права злиться.
- Логика не всегда облегчает боль. Ты пошла к Шоку, когда не помнила меня, да? Ты покинула квартиру кузины, отчаянно нуждаясь в энергии для усиления своей магии, не так ли?
Анка поколебалась, потом кивнула.
Лукан провел пальцем по ее подбородку и поднял его, фокусируя ее взгляд на себе.
- Если рассуждать логически, то я знаю, что ты, скорее всего, умерла бы без него. Я должен быть благодарен ему за то, что он заботится о тебе, дал крышу над головой, точно так же, как ты должна быть благодарна за усилия Сабэль. Но логика не всегда стирает то, что подсказывает нам сердце. Ты можешь простить меня?
Он затаил дыхание. Этот ответ был очень важен, жизненно важен. Он найдет способ забыть все, что произошло между ней и Шоком, если она сможет простить ему благие усилия Сабэль. Даже если она этого не сделает, он как-нибудь преодолеет это.
Анка судорожно вздохнула, явно размышляя, когда дверь в тренировочный зал распахнулась. Лукан толкнул Анку за спину, готовый встретиться с назойливой угрозой лицом к лицу. Вместо этого он увидел своего брата, стоящего в дверях и поднявшего брови.
- Брэм собирает всех вместе. Дамы нашли кое-что, и он хочет, чтобы мы все это услышали.
Лукан бросил на Кейдена свирепый взгляд, который протестовал против ужасного выбора времени его братом.
- Через пять минут мы будем на месте.
Кейден покачал головой.
- Сейчас. Я думаю, что это имеет какое-то отношение к тому, чтобы навсегда покончить с Морганной.
И если бы они смогли устранить Морганну, то у Братьев Судного Дня и магического мира было бы на одну заботу меньше. Возможно, тогда он сможет позволить себе больше сосредоточиться на Анке. И они, возможно, не будут нуждаться в ней, чтобы сражаться.