Нет. Это определенно лучше для него.
Анка открыла рот. Затем закрыла его. После того, как она хранила подобную тайну от Лукана более ста лет, если она откроет ее сейчас, он будет чувствовать себя полностью преданным. Мысль о том, чтобы причинить ему еще большую боль, пронзила ее, как физическая боль. И, в конечном счете, разоблачение ее испорченной родословной никак не могло помочь им вернуть зелье Морганны просто потому, что, хотя кровь баньши текла по ее венам, она не была второй прачкой. Она не была матерью. Не то чтобы они с Луканом за все годы совместной жизни не пытались зачать ребенка. Было больно снова оказаться бесполезной.
- Тебе есть что добавить, Анка? - спросил Брэм с другого конца комнаты.
- Нет.
Она старалась ни на кого не смотреть.
Если она не сможет помочь делу, то этот позор придется нести ей — и только ей одной.
Уголком глаза она посмотрела на Лукана. Он наблюдал за ней, слегка нахмурив брови, как будто пытаясь понять ее. Он хотел проникнуть в ее голову. Она не осмеливалась позволить ему это. Позже она будет беспокоиться о том, как много она неосторожно раскрыла сегодня или почему он превратился из нежного партнера, которого она знала, в восхитительного альфа-самца, который заставил ее колени ослабеть от одного только твердого тона. Он больше не упоминал о ее синяках, но ей было интересно, о чем он сейчас думает. Был ли он возмущен... или ему было любопытно? Неужели он хочет попробовать это с ней?
Эта мысль потрясла ее. Она могла принять боль от Шока. Он освободил ее от страданий, очистил ее душу, чтобы она могла идти дальше, не обремененная прошлым. Но это не тронуло ее сердца. Лукан взял ее под свой контроль, сжимая в кулаке ее волосы, погружаясь в нее одним безжалостным толчком за другим, бормоча ей на ухо, как сильно он хочет ее... одна только фантазия полностью разрушила ее.
Она никогда больше не подпустит его так близко.
- А мы действительно уверены, что Матиас - последний из рода Наймью? - спросил Айс, с сомнением покосившись на Табиту.
- Может, твой отец ошибся. Разве Матиас не Чиллингем?
- Со стороны отца - да, - ответила беременная рыжеволосая женщина. - Со стороны матери его происхождение было окутано тайной. Мой отец отметил, что ее магическая подпись не похожа ни на одну из тех, что он когда-либо видел. Но то, что он был одним из потомков Наймью, могло бы сделать это и объяснить всю силу, которой он обладает. Это не просто магия.
- Вот именно, - вмешался Брэм. - Единственной более совершенной ведьмой времен Артура была Морганна.
Айс покачал головой:
- Тогда я хочу знать, почему этот чокнутый ублюдок считает себя более могущественным, чем сама Морганна. Зачем ему воскрешать ее, если он мог заставить ее подчиниться?
- Мужское самолюбие? - Сабэль ухмыльнулась.
Айс прошептал ей что-то на ухо, и она покраснела. Анка отвела взгляд, не в силах смотреть на это откровенное проявление любви. Ужалившая ее зависть вызвала ужасную острую боль.
Взгляд Лукана снова загнал ее в угол, острый от осознания происходящего. Она вздернула подбородок и вызывающе нахмурилась, прежде чем переключить внимание на Брэма и дело.
- Я против этой идеи. Ты действительно предлагаешь нам заключить союз с Матиасом? У нас нет баньши, и он будет использовать только нас.
- Точно так же, как мы его используем, - съязвил Брэм.
- Она, должно быть, сделала или запланировала что-то сверхустрашающее, чтобы заставить Матиаса искать нас.
- Или он надеется, что мы все погибнем, пытаясь остановить ее.
Анка нахмурилась.
- И он вполне может быть прав, - согласился Брэм.
- Судя по всему, она очень опасная сука.
- Да, - вмешался Маррок. - Это гораздо больше, чем следы ее ногтей, которые она оставляет на спине мужчины. Она настоящий эксперт по ловле на живца. Ни один мужчина не сможет перехитрить ее. Каждый из нас должен быть всегда осторожен.
- Вот именно, - поддержал его Брэм. - Это может оказаться ловушкой, как ты сам заметил. Но у нашего местного янки, Оливии, есть странная поговорка. Какая?
Красавица с фиалковыми глазами улыбнулась:
- Ты должен играть теми картами, которые тебе сдали.
- Точно. Это наша раздача. К сожалению, Матиас, похоже, сдает карты, но тем не менее мы будем играть. Пошлешь Шоку сообщение, Анка? - спросил Брэм, подходя ближе.
Она вздохнула, благодарная за то, что ей есть на чем сосредоточиться. Как только она это сделала, то сразу же получила ответ.
- Он сказал, что будет здесь, чтобы обсудить предложение Матиаса. Но ты же знаешь Шока. С ним это может занять две минуты или два дня.
Не похоже, чтобы Шок когда-нибудь кому-то отвечал. Не Брэму. Даже не Матиасу. Конечно же, и не той женщине, с которой он жил и утолял свою похоть, все время обманывая себя тем, что любит ее. Но она знала, что это не так. Когда-нибудь он тоже это поймет.
Глаза Лукана сузились, и он открыл рот. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, зазвонил звонок Шока. Брэм бросился к двери.
- Оставайся здесь, - потребовал Лукан, прежде чем уйти, наступая Брэму на пятки.
Анка должна была сначала добраться до Шока, убедиться, что он не выдаст ни малейшим намеком ее тайну. Она вскочила и последовала за волшебниками.
Лукан повернулся к ней, когда они бросились к двери:
- Черт возьми, женщина. Ты что, не слушаешь?
- Шок мне не навредит.
Он зарычал, его голубые глаза были холодными и жесткими.
- Чушь собачья! Если ты дашь ему достаточно времени, он это сделает.
- У него было достаточно времени. Он сохранил мне жизнь и защищал меня.
«Он хранил мой секрет почти двести лет, так же, как и я хранила его».
- То, чего я не сделал. Правильно.
С проклятием он повернулся к ней спиной, и длинные ноги понесли его к двери.
- Это не должно было быть комментарием о тебе, - мягко возразила она.
- Но именно это я и считаю правдой.
- Не делай вид, что это имеет значение, - крикнула она ему вслед. - Давай забудем об этом и перестанем причинять друг другу боль.
- Довольно! - рявкнул Брэм. - Перестаньте препираться и сосредоточьтесь. Или Морганна не находится на свободе, подвергая магический мир потенциальной бойне со стороны людей, в то время как мы должны быть милы с Матиасом, потому что это недостаточно реально для вас?
Чувство вины кольнуло Анку.
- Извини.
Лукан отвернулся, закрыл рот и замкнулся в себе.
Брэм распахнул дверь и увидел Шока, прислонившегося к косяку. Он визуально осмотрел Брэма, одарил Лукана взглядом, означающим "пошел ты", а затем пристально посмотрел на Анку:
- Тебе что-то нужно?
Часть ее задавалась вопросом, действительно ли он пришел просто потому, что она сказала, что нуждается в нем. В прошлом он мог бы так же часто молчать и не приходить. Она поморщилась. Она не могла отогнать от себя эту мысль. Он уже прочитал ее.
Гроза пронеслась по его лицу.
- Черт возьми, не думай так. Я здесь ради тебя во всех смыслах этого слова.
Анка не могла с этим спорить, поэтому просто кивнула и молча попросила его не говорить ни слова о баньши в комнате.
- Нам нужно с тобой поговорить.
Он слегка кивнул ей.
- Нам?
- Ты же знаешь, что я связала свою судьбу с Братьями Судного Дня.
- Ты это серьезно, черт возьми?
Шок протиснулся мимо Брэма и вошел в дом.
- Тогда входи. Не жди, пока я тебя приглашу, - фыркнул Брэм. - Мы готовы вести переговоры с Матиасом о том, чтобы покончить с Морганной.
На лице Шока не отразилось никаких эмоций:
- Я передам ему весточку.
- Ну, конечно, - усмехнулся Лукан.
Даже не видя их за темными очками, Анка знала, что глаза Шока сузились. Она чувствовала, как от него исходит гнев. Лукан тоже кипел не меньше. Потребность в драке сочилась из него. Она повернулась и нахмурилась, гадая, что же на него нашло. Может быть, он... ревнует? Он по-прежнему пытается заботиться? Она не хотела на это надеяться. Надежда причиняла слишком много боли, когда реальность сокрушала ее. Но правда заключалась в том, что она ревновала к Сабэль и ко всем другим женщинам, к которым прикасался Лукан. Может быть...
Очень хорошо осознавая причину рычания Шока, направленного на нее, она прервала эту мысль и на цыпочках развернулась.
Лукан встал между ними, как будто хотел защитить ее от гнева Шока.
- Она взрослая ведьма, которая может сама принимать решения.
- Я могу говорить за себя.
Она мягко оттолкнула Лукана в сторону.