Передернув широкими плечами в черной кожаной куртке, Шок поморщился:
- Я бы предпочел обезглавить себя бритвой.
- Нужна помощь? - язвительно спросил Лукан.
Но в нем не было той ненависти, которая поддерживала его слова раньше.
- Да пошёл ты, - проворчал Шок.
- Подожди, - возразил Брэм достаточно громко, чтобы снова привлечь всеобщее внимание. - Если Фелиция будет там, никто из нас тоже не сможет использовать магию. Я не знаю, хорошая ли это идея.
Анка отстранилась от Лукана и повернулась к Брэму.
- Вот в чем дилемма. Мы должны дать Фелиции ускоренный курс по доверию ко всем нам. Без этого план не сработает. И мы должны действовать быстро. Морганна не собирается долго ждать, чтобы найти меня. Еще день или два, в лучшем случае, а потом... боюсь, нас ждет война.
****
Лукан прижал к лицу влажное полотенце и попытался успокоиться. Герцог и Маррок отвели в сторону человеческих дам, Сидни и Кари, чтобы обучить их самообороне. Оливия работала в углу с книгой заклинаний, лихорадочно читая, чтобы понять более продвинутую магию. Все они прекрасно справлялись. На этом хорошие новости закончились.
Фелиция сидела, свернувшись калачиком у дальней стены, закрыв глаза и явно сосредоточившись, пока он, Шок, Анка, Кейден, Айс, Сабэль, близнецы и Брэм по очереди пытались использовать свою магию. Рейден настоял на том, чтобы Табита отсидела битву, учитывая ее скорые роды. Они все согласились.
Бедная Неприкасаемая выглядела маленькой с коленями, прижатыми к груди, и ее миниатюрное тело казалось угнетенным среди такого количества воинов. Фелиция позволила ведьмам преодолеть барьер доверия в течение часа. Анка и Сабэль умудрялись включать и выключать свет, колдовать над предметами и легко использовать магические защитные заклинания. Анка даже проявила немного своей озорной стороны и вырастила толстый пол из бермудской травы внутри бального зала Брэма, в комплекте с насекомыми. Как и следовало ожидать, Брэм запротестовал. Но ему никак не удавалось волшебным образом заставить неуместную фауну исчезнуть и восстановить деревянный пол.
Время было на исходе. Они занимались этим уже почти сутки, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы поесть и поспать несколько часов. Несмотря на разочарование, все волшебники продолжали свои попытки. Лукан подавил желание крикнуть Фелиции, что он никогда не причинит ей вреда. Шок вообще не сдерживался. Кейден отвлекся с помощью висящей боксерской груши. Айс присоединился к нему. Даже Брэм начал терять самообладание.
- Какого хрена мы будем делать, если ничего не получится? - спросил Шок.
Лукан колебался. Он понятия не имел, почему этот придурок разговаривает с ним.
- О, закопай уже этот гребаный топор войны. - Голос Шока звучал как нечто среднее где-то между усталостью и раздражением. - Ты получил женщину. Я свободен. Теперь мы все можем срать единорогами и радугой и быть счастливыми.
- Звучит забавно.
Но он все еще не понимал, почему Шок его о чем-то спрашивает.
- Честно? Айс будет ненавидеть меня вечно, и это не будет для меня потерей. Брэм чертовски раздражает меня. Твой брат... - он пожал плечами. - Я совсем не знаю этого мерзавца. Похоже, он сильно взвинчен. Близнецы ушли в свой собственный мир. Если бы они не были родственниками, я бы подумал, что у них романтическая связь. Значит, остаешься ты.
Обычно Шок вообще не хотел разговаривать, но Лукан решил, что может немного подыграть ему.
- Кейден, Айс! Перестаньте колотить эту чертову грушу и посмотрите, не нужно ли что-нибудь Фелиции. Расслабляющего.
Он отошел в дальний конец комнаты, и неожиданно за ним последовал Шок. Анка хмуро наблюдала за ним, но он остановил ее, подняв руку. На этот раз она прислушалась.
- Значит, ты больше не испытываешь ко мне ненависти. Прекрасно. Это все?
- О, я бы так не сказал. Но Анка всегда будет важна для меня, даже если она любит тебя по какой-то непонятной мне причине. Если мне придется быть милым с тобой, чтобы увидеть ее, я это сделаю.
- Но она не пара твоего сердца.
- Видимо, нет. - Он оглядел комнату, глядя куда угодно, только не на Лукана, как будто весь этот разговор был слишком неудобным. - Я уже несколько дней как трезвый. Новая ясность и все такое дерьмо.
- Просвети меня, и я буду более склонен позволить тебе время от времени видеться с Анкой.
Шок нахмурился:
- О Боже, ты из тех типов, которые хотят, чтобы парень вывернул себя наизнанку? Опра в одежде волшебника? Блять. Ладно. Что ты хочешь знать?
- Почему ты зациклился на Анке?
- Превосходно. Это очень простой вопрос, на который нужно ответить, чертов идиот. - Он покачал головой. - Она очень красивая. И она действительно порядочная. Добрая. Я знаю ее почти всю свою жизнь. Она хранит секреты. Она очень преданная.
- Но у тебя никогда не было к ней инстинкта спаривания. Ты не взывал к ней, пока я не заинтересовался. Когда ты боялся, что потеряешь ее, вот тогда ты и действовал.
- Благодарю вас, доктор Фрейд. Я почти уверен, что все эти брачные инстинкты - чепуха, поэтому я выбрал ведьму, которую, как мне казалось, смогу терпеть всю оставшуюся жизнь. В моих глазах она все еще женщина, стоящая выше всех остальных. И да, несколько месяцев, чтобы утереть тебе нос тем, что Анка спала в моей постели, было весело. Особенно мне нравилось читать твои мучительные мысли.
Лукан напрягся. Как раз в тот момент, когда он подумал, что Шок не был полным придурком, он сказал что-то, чтобы доказать, что Лукан ошибается.
- Иди, мать твою, напейся и оставь меня в покое.
Он двинулся вперед, чтобы пройти мимо Шока и возобновить работу. Все равно нет времени на эту дурацкую болтовню.
Шок схватил его за руку:
- Я залез в бутылку только потому, что устал читать мысли Анки каждый раз, когда мы трахались. Она думала только о тебе. И единственный раз, когда я мог отвлечься от ее мыслей, это когда я был пьян в стельку. Счастлив?
Недоверчивость скользнула сквозь Лукана.
- Что?
- Если ты не слышал этого в первый раз, глухой болван, то я не буду повторять.
Шок только что признал, более или менее, что он все это время знал, что Анка хочет свою бывшую пару. Что он никогда по-настоящему не любил ее больше, чем друг. Небо падает?
- Нет, зайка, не падает. - Шок испустил раздраженный вздох: - Мне она нравится, и я подумал, почему дурак с привилегиями должен получить девчонку?
Так Анка была достойным призом. Он хотел, чтобы она выровняла поле между ними двумя. Он хотел победить не потому, что любил девушку, а потому, что ненавидел проигрывать. Ошеломление не могло скрыть реакцию Лукана.
Лукан посмотрел на Шока для подтверждения. Волшебник только покачал головой:
- Да пошел ты, тупица.
Из этих слов Лукан понял, что был прав.
Шок развернулся и направился обратно к Фелиции и другим воинам. Лукан остановил его:
- Ты можешь видеть Анку. Она заботится о тебе. Я никогда не отниму у нее то, что делает ее счастливой. Ты никогда не будешь угрожать ее безопасности.
И Лукан знал, что, как только они с Анкой соединятся, она больше никогда не сможет прикоснуться к Шоку.
- Я не буду стоять у тебя на пути.
Широкие плечи напряглись, Шок остановился как вкопанный и обернулся.
- Спасибо. А теперь действительно отвали.
Лукан рассмеялся, глядя, как другой волшебник уходит, послав Айсу непристойный жест рукой, чтобы просто затеять драку. И как вы думаете, это сработало. Он закатил глаза, глядя на двух волшебников, катающихся по циновкам, как дети, а затем подошел к Фелиции.
Опустившись на колени перед Неприкасаемой, он с беспокойством смотрел, как она уткнулась лбом в колени, опустив плечи.
Он посмотрел на Кейдена.
- Позови Герцога. На сегодня с нее достаточно.
Фелиция вскинула голову:
- Мы должны двигаться дальше. Я должна сделать так, чтобы это сработало. Просто у меня уже было время с Сабэль и некоторыми другими дамами в Суонси. И... доверять мужчинам мне гораздо труднее.
Он вспомнил, что однажды Герцогу пришлось чертовски долго уговаривать эту красавицу поверить в него.
- Мы справимся. Не дави на себя слишком сильно.
- Безопасность каждого в моих руках. Твоя, твоего брата, Брэма, Анки... малыша. Я не могу подвести вас всех. - Ее глаза наполнились слезами отчаяния. - Это подождет еще пять минут.
Лукан наклонился и, несмотря на ее протесты, подхватил ее на руки и понес к обеспокоенному мужу.
- Нет нужды убивать себя. Отдохни немного.
- Но я подвергаю вас всех опасности с каждой минутой промедления. Я не знаю, почему я не могу... ослабить свою защиту.
Она хлопнула себя ладонью по лбу.