Я и подумать не могла, что чувство страха может быть таким сильным. От страха нарушается координация движений, путаются мысли, теряется контроль над собой и осознание того, что происходит. Наступает оцепенение и даже шоковое состояние. Паника парализует и лишает способности защищаться. Панический страх призывает к уходу из жизни. И все же я хорошо понимала, что гогочущие отморозки могут меня не только изнасиловать, но и зверски убить. У меня не было сомнений, что они не только вдупель пьяные, но и под наркотой тоже. На них не действуют ни слезы, ни уговоры, ни мольбы о пощаде. Это же так страшно, когда тебя берут силой! Тебе больно, ты вопишь от унижения и не можешь ничего сделать.
Я слышала, что если не избежать изнасилования, то надо просто расслабиться и получить удовольствие. Мне кажется, что такой совет мог дать только мужчина, потому что женщина вряд ли придумала бы подобное. Изнасилование – это страшная моральная травма, но все же лучше остаться живой. Тем более если есть ради чего жить…
Очутившись в небольшой комнате без окон, в которой помещалась только кровать и прикроватный столик, я с ужасом посмотрела на зашедшего вслед за мной тучного одышливого мужика и услышала адресованные ему пьяные пожелания:
– Костян, только не больше десяти минут! Тут еще желающих хоть отбавляй! Очередь не задерживай! По-быстрому сунь ей, не забывай о ближних. Если есть желание, позови кого-нибудь из ребят. Мы ее в двоечке или даже в троечке сделаем.
А затем меня схватили чужие руки и придавило чужое тело… У меня не было сил плакать. Я словно заледенела от ужаса, тело пронзила острая, раздирающая боль. Как сквозь туман слышались мужские голоса, и я понимала, что это не люди, это звери, животные…
С трудом дотянувшись до стоящей на полу полупустой пивной бутылки, я нанесла сокрушительный удар по голове пыхтевшему отморозку. Насильник вскрикнул и вцепился мне в шею мертвой хваткой. Словно обезумев, я била его бутылкой по голове до тех пор, пока он не ослабил хватку, закатил глаза и обмяк. С трудом скинув с себя этого жирного борова, я встала на четвереньки и, размазывая по щекам слезы, поползла к выходу.
– Костян, тебе помощь нужна? А то давай помогу!
Услышав пьяный рев, я, не выпуская пивную «розочку» из рук, прижалась спиной к стене и приготовилась к самому худшему.
Тут в помещение вошел второй отморозок, и моя рука даже не дрогнула в тот момент, когда я пырнула его со всей силы. Как только мужчина упал рядом со мной, я закрыла лицо ладонями, с трудом сдерживаясь, чтобы не зареветь, и прислушалась к тому, что творилось за слегка приоткрытой дверью.
Вскоре я услышала мужские вопли и выстрелы.
– Господи, да что же это такое?
Поняв, что пьяные отморозки что-то не поделили между собой и подняли пальбу, я попыталась залезть за шкаф, но щель была настолько узкой, что в нее и руку-то нельзя было просунуть. Все унижения сегодняшней ночи казались слишком ничтожными по сравнению с той стрельбой, которая доносилась из-за двери.
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился человек в маске, который включил свет и направил на меня автомат. Я уже практически ничего не соображала и тряслась в сильном ознобе. Я тихо сползала спиной по стене, держа окровавленную «розочку», и даже не пыталась прикрыть свою наготу. Зачем? Стоит ли что-то прятать, если я понимала – сейчас мне суждено умереть. Всё, что со мной происходило, было одним большим кошмаром…
«Неужели это конец?» – задала я себе вопрос и не могла на него ответить.
– Если ты хочешь убить этих подонков, то я их уже прикончила, – только и смогла сказать я. И на всякий случай добавила: – Вроде бы…
Но вместо ответа раздались выстрелы, которые изрешетили лежащих на полу мужчин.
– Это чтобы наверняка, – глухо ответил человек в маске и опять навел автомат на меня.
– Саня, надо уходить! Тут живых больше нет! – послышался крик. – Мы всех положили.
– Иду! – крикнул человек в маске и еще раз выпустил очередь в бездыханные тела.
– Не убивай, – только и смогла сказать я, глотая слезы. – У меня сын. Я здесь случайно. Дай мне уйти… – Я сжимала «розочку», но вот что странно: я чувствовала только острую душевную боль, но совершенно не ощущала физическую. Острый край бутылки впился мне в ладонь, и ярко-красная кровь заливала руку. Но мне не было больно. Я ничего не чувствовала. Вообще ничего, кроме одного: того, что я очень сильно хочу жить…
– Живи. Если я пожалею, что оставил тебя в живых, найду – убью.
Когда человек в маске опустил автомат и вышел, я уже почти не воспринимала, что происходит вокруг. Я смотрела на свои окровавленные руки и шептала, словно в бреду, помертвевшими губами:
– Спасибо…
Глава 7
Мне казалось, что эта картинка совсем не из моей жизни. Просто мне довелось заглянуть в чужую жизнь и увидеть ее кусочек. Господи, какая же страшная эта жизнь… Какая страшная…
А в моей жизни все совсем по-другому. Была встреча с Андреем, таким хорошим, заботливым, преданным, нежным. Перед глазами предстала картина нашего знакомства, и эта картина была написана яркими, сочными и радостными красками. При первой встрече Андрей заинтересованно и даже как-то критически меня оглядел и, подняв вверх большой палец правой руки, дал мне понять, что я классно выгляжу.
В прошлой жизни были любовь, дружба, привязанность. Мы с мужем целиком и полностью были поглощены друг другом. Всегда казалось, что еще до нашей первой встречи я видела Андрюшку во сне, и даже в том сне я решила, что соглашусь прожить с этим мужчиной всю жизнь, моя душа никогда не узнает слез и печали. Все его поступки я всегда обосновывала благородными и бескорыстными мотивами. Он был моим принцем, которого я с самого начала возвела на пьедестал и идеализировала. Наши отношения смогли поднять меня над обыденностью и сохранить самую лучшую и самую светлую часть моей души. Невероятно, но я умела даже очаровываться Андрюшкиными недостатками и полюбить его отрицательные черты. Только благодаря Андрею я смогла изменить отношение к мужчинам и линию поведения. Наверное, мы бы жили с Андрюшкой долго и счастливо, если бы не эти непредвиденные обстоятельства, разрушившие все в одночасье. Я по-прежнему надеялась спасти наш брак, но только вот как, и какой ценой…
И вот теперь я сижу рядом с бездыханными телами и еще толком не осознаю, что я осталась жива. Я понимала, что должна быстрее уносить ноги, потому что человек в маске может передумать, вернуться и все же меня убрать. Посмотрев на свои окровавленные руки, я пыталась подняться с пола, но то ли от нервного напряжения, то ли от шока ноги совершенно меня не слушались, подкашивались и подгибались. Хотелось закричать, позвать на помощь, но губы тоже не слушались. Собравшись с последними силами, я смогла встать, одеться и, придерживаясь за стену, выйти из коморки.
Я шла, словно в тумане, переступала через окровавленные трупы, всхлипывала и искала тело своей подруги. В ушах еще звенела громкая автоматная очередь и душераздирающие вопли перепуганных отморозков. Увидев, что медленно открывается дверь, ведущая в бассейн, я встала как вкопанная и закричала:
– Не убивайте! Прошу вас, не убивайте!
На пороге показались бледная, как смерть, голая Влада и перепуганный, чудом уцелевший Степан.
– Владка, живая!
Бросившись на шею к подруге, я зарыдала. Я обратила внимание, что Владка невероятно холодная, словно вылезла не из бассейна, а из ледяной проруби.
– Владка, да ты как кусок льда!
– Я в холодном бассейне под водой сидела, – дрожащим голосом проговорила она. – Этот козел меня в бассейн повел. А стрелять начали тогда, когда мы прыгнули в воду, чтобы освежиться. Услышав выстрелы, Степан нырнул и меня заставил. Я уже почти задыхалась, но он меня всё равно под водой держал. Не знаю, как не утонула.
– Я тебе, между прочим, жизнь спас, – точно таким же дрожащим голосом ответил Степан. – А за козла ответишь.