Я борюсь между двумя чувствами, ни одно из которых не является дискомфортом.
Удивление? Есть.
Желание? Безусловно.
Хотя я скорее отгрызу себе язык, чем признаюсь в подобном.
Получая удовольствие от его прикосновений, я заговорила первой.
— Если ты хотел меня полапать, тебе нужно было только попросить.
Это замечание выводит его из оцепенения, в котором он находился, и он отстраняется. Я оплакиваю потерю его прикосновения, пока он убирает карточку в бумажник, не глядя мне в глаза.
— Ты можешь подождать в машине, пока я загружу твои вещи в багажник, — он отпускает меня, не удостоив и вторым взглядом, и я со вздохом забираюсь обратно в кабину.
Это он меня облапал.
Да, но именно тебе это понравилось.
Затем мы с Джулианом отправляемся в местный супермаркет. Выбор одежды скудный, я подрагиваю в своих кроссовках, выбирая самую непривлекательную пару фланелевых пижам, нижнее белье с днями недели, написанными сзади, и пару джинсов, забрызганных краской, которые ввели бы полицию моды в режим спецназа.
Джулиан предоставляет мне полную свободу выбора его одежды, пока болтает с Сэмом о некоторых вещах, касающихся рабочего графика на следующую неделю. Я с удовольствием подбираю для него самые уродливые наряды, которые он тут же отвергает.
Я надуваю губы.
— Мне обидно, что ты мне не доверяешь.
— Никакое доверие в мире не сможет убедить меня надеть эти джинсы, — он хмурится, глядя на кислотного цвета джинсы, подходящие для музыкального клипа восьмидесятых.
— Будь твоя воля, ты бы ходил в обычных черных джинсах и футболке.
Он поднимает в воздух полную корзину одежды.
— Именно.
Уф.
— Я положу все это на место, — я возвращаюсь в мужской отдел со своей тележкой, но отвлекаюсь на рождественский отдел рядом с кассами.
Большинство моих праздников стали для Кресвеллов и их агента возможностью продемонстрировать мои дизайнерские способности: я составляла коллекции для журналов и аккаунтов в социальных сетях. И хотя мне нравится придумывать новые способы переосмысления праздничной классики, я не могу не залюбоваться ностальгическими украшениями, стоящими на полках.
Яркая мишура. Новогодние орнаменты. Разноцветные лампочки. Все в этой праздничной экспозиции напоминает мне о детстве, и я хочу принять в ней участие, не заботясь о том, чтобы создать что-то идеальное или эстетически приятное.
Я хочу повеселиться.
После того как последние несколько месяцев я боролась с глубокой печалью и хроническим оцепенением, я планирую цепляться за свое возбуждение и наслаждаться им так долго, как это только возможно.
Как ребенок, не способный себя контролировать, я бросаю в корзину случайные предметы. Блестящая мишура, способная ослепить кого-нибудь. Щелкунчик, пьющий пиво в тропической рубашке. Пакеты с тематическими украшениями, которые, несомненно, будут конфликтовать друг с другом.
Я прохожу через каждый ряд, бросая в тележку все, что вызывает у меня смех. Сначала я легко управлялась с тележкой одной рукой, но теперь мне трудно толкать ее вперед.
У меня мурашки побежали по шее, и я повернулась, чтобы увидеть Джулиана, идущего ко мне.
— Это все для той рождественской елки, которую ты купила? — он берет на себя управление тележкой.
— Если подумать, я, пожалуй, оставлю елку себе. Мы не можем позволить тебе испортить твой образ Эбенизера Скруджа69.
— Нет.
Мои глаза расширяются.
— Ты хочешь елку?
— Да.
— Зачем?
Тишина.
Придурок.
— Для чего все это? — он поворачивает тележку к кассе.
— Украшения для твоей елки.
Его взгляд падает на щелкунчика с пивом.
— А остальное?
— Тебе придется подождать и сам все увидишь.
— Что ты задумала? — его правый глаз подергивается.
— Так я тебе и скажу.
— Далия, — этот его грубый голос напрягает мою нижнюю часть тела.
— Это будет здорово! Я обещаю!
Я никогда не думала, что путешествие с Джулианом может быть хорошим времяпрепровождением. Между борьбой за контроль над плейлистом и смехом над ужасными отзывами о ресторанах в поисках места, где подают пиццу в детройтском стиле, я обнаружила, что мне действительно нравится его компания. Это опасная правда, которую я боюсь признать дольше, чем на мимолетную секунду только потому, что боюсь, что это не продлится после нашего завтрашнего возвращения на озеро Вистерия.
Я не хочу обнадеживать себя, поэтому стараюсь не возлагать нереалистичных ожиданий, хотя Джулиан делает это почти невозможным, когда улыбается музыкальному автомату.
Официантка оставляет наши меню в ближайшей к нему кабинке, прежде чем пойти обслуживать другой столик.
Джулиан перебирает песни, затем проводит картой, чтобы расплатиться, и садится, когда начинают звучать первые аккорды одной из моих любимых песен – «Brown Eyed Girl».
Перед глазами мелькают воспоминания о том, как папа кружил маму по гостиной под одну и ту же песню. Мама часто смеялась и меньше волновалась, когда папа был рядом, особенно когда он танцевал с ней.
Джулиан опускается в кабину напротив меня, и воспоминания исчезают.
— Я люблю эту песню.
— Я знаю, — он хватает свое меню, а мое сердце бьется так сильно, что чуть не выпрыгивает из груди.
Я со вздохом опускаю голову на руки.
К тому времени, как мы добрались до шикарного отеля, который забронировал для нас Сэм, я вымоталась до предела: веки почти опущены, а осанка ссутулилась.
— Держите, — консьерж протягивает Джулиану ключ.
— А второй?
Взгляд мужчины возвращается к экрану компьютера.
— Вы забронировали только один номер.
Плечи Джулиана напряглись.
— Это невозможно.
— У меня забронирован только один номер на имя Лопеса.
— Попробуйте найти номер на имя Муньос, — говорю я.
Несколько кликов мышкой подтверждают, что на мое имя не забронирована комната. Джулиан уходит, чтобы позвонить Сэму, но возвращается с самым страшным оскалом, который я когда-либо видела.
— Он не ответил.
Вряд ли я стала бы отвечать своему боссу в полночь, особенно если не смогла забронировать второй номер, как он хотел.
— Мы можем забронировать еще одну комнату? — Джулиан постукивает пальцами по стойке.
— Я бы с радостью, но на эту ночь у нас все занято. В большинстве отелей в округе тоже, поскольку в эти выходные у нас три конвенции, хоккейный матч и свадьба игрока НФЛ. Вы могли бы проехать дальше и попытать счастье, но…
— Я хочу поговорить с вашим менеджером.
О нет. Мне лучше остановить Джулиана, пока он не натравил свой образ миллиардер на этого беднягу.
— Спасибо, что пытались помочь нам, — я беру ключ с прилавка.
— Мы поищем другой отель, — протестует Джулиан.
— Я устала и хочу немного отдохнуть, — хотя уровень моей энергии значительно повысился вместе с настроением, я все еще устаю больше, чем обычно.
— Но…
— Идем, — я сцепляю локти с Джулианом, отводя его от стола.
Гнев, исходящий от него, не дает мне покоя, пока мы поднимаемся в нашу комнату. По тому, как он пыхтит, я немного опасаюсь за безопасность работы Сэма.
— По крайней мере, комната красивая, — я отмечаю единственный положительный момент, прежде чем реальность ударит меня по лицу.
Руки Джулиана сжимаются и разжимаются, когда он смотрит на кровать.
Одна кровать королевского размера.
— Ну разве это не будет весело? — я прикусила язык.
Хотя в роскошном номере есть собственная зона отдыха с новейшим смарт-телевизором, становится ясно, что кожаный диван и кушетка больше предназначены для вида, чем для комфорта.