— Я сейчас вернусь, — он проходит мимо меня.
Я хватаю его за руку и удерживаю.
— И что ты собираешься делать? Угрожать ему? Он уже сказал нам, что у них нет другой комнаты, так что ты только зря потратишь время.
Глаза Джулиана закрылись.
— Какой кошмар.
— Могло быть и хуже.
— Хуже?
— Представь, если бы я храпела.
Он что-то бормочет себе под нос, прежде чем скрыться в ванной комнате с пакетом, наполненным одеждой и туалетными принадлежностями. Труба стонет, прежде чем мягкий плеск воды эхом разносится по комнате.
Теперь, когда Джулиана ушел, я могу полностью осознать идею разделить с ним постель. Хотя наши обстоятельства далеки от идеала, я уверена, что мы можем быть взрослыми людьми и придерживаться своих интересов.
Глава 25
Джулиан
Проживание в одной комнате с Далией оказывается непростой задачей, особенно после того, как она принимает ванну и забирается в кровать рядом со мной.
Я протягиваю руку и дергаю за шнур лампы, погружая нас в темноту.
— Спокойной ночи, — говорит она, опускаясь на матрас.
Независимо от пространства между нами, я остро чувствую каждый ее вздох и движение.
— Спокойной ночи, — ворчу я, поднимая руки к потолку и скрещивая их на груди.
Она поворачивается вправо, затем влево, а потом ложится на спину с раздраженным ворчанием.
— Ты в порядке?
— Ага, — отвечает она и возвращается на правый бок.
Я пытаюсь заснуть, но метание Далии по кровати не дает мне покоя в течение следующих пяти минут. Не уверен, спит ли она обычно так беспокойно или ее гипс мешает найти удобное положение, но в любом случае она сводит меня с ума.
Я поворачиваю голову в сторону.
— Что с тобой?
Она в десятый раз поправляет плед.
— Я не могу заснуть.
— Почему?
— Потому что… — она показывает на нас двоих, как будто это ответ на все вопросы.
— Что?
— Это странно.
— Ты предпочитаешь, чтобы я спал на полу?
Ее улыбка видна в темноте.
— А ты мог бы?
— Нет, черт возьми, но приятно знать, что ты не против того, чтобы я подвергся воздействию большего количества телесных жидкостей, чем в банке спермы.
Мой мозг паникует из-за мягкого, мелодичного звука ее смеха.
— Не драматизируй. Это, должно быть, самый красивый отель во всем Детройте, — говорит она.
— Это может быть хоть «Ritz-Carlton», и я все равно откажусь спать на полу.
— Всегда есть диван.
— Спасибо за предложение, но мне мой позвоночник нравится таким, какой он есть.
Она снова хихикает, на этот раз с легким хрипом в конце.
Мы оба затихаем, хотя эта тишина кажется более комфортной по сравнению с другими.
— Джулиан, — шепчет она несколько минут спустя.
Я крепко зажмуриваю глаза.
— Я сплю.
— Нет, не спишь, — она подталкивает меня своим гипсом.
Я приоткрываю глаз, чтобы увидеть, что она сократила расстояние между нами. Она лежит на боку, засунув правую руку под подушку, а ее темные волосы лежат вокруг нее, как занавес.
— Что? — спрашиваю я, не скрывая раздражения.
— Меня кое-что беспокоит.
— Матрас?
— Мы.
Я молчу.
Далия вздыхает.
— Иногда мне кажется, что… — ее фраза затихает, так и не успев закончиться.
Что? Я хочу спросить.
Скажи мне, хочу я сказать.
Но чтобы не выдать своего любопытства, я держу вопросы при себе.
Она возвращается в исходное положение на спине.
— Забудь. Я устала.
Я позволил ей соврать, потому что не готов принять то, что она хочет сказать о нас, в основном потому, что нас нет.
Только потому, что ты слишком боишься того, что может случиться, если это произойдет, шепчет голос в моей голове.
Если отбросить историю с Далией, на моем пути к серьезным отношениям стоит множество проблем, включая ее переезд в Сан-Франциско в следующем году и то, что я недостаточно хорош для нее.
Я даже не хочу ребенка, черт возьми. Так что, хотя я могу признаваться в своих чувствах к ней сколько угодно, это не значит, что мы подходим друг другу.
Не важно, как сильно я хотел бы, чтобы мы были вместе.
Я просыпаюсь от того, что что-то бьется о стену позади меня. Глаза распахиваются, и мое тело напрягается под руками Далии. Ее ритмичное дыхание не сбивается, поэтому я сомневаюсь, что она что-то замечает, включая то, как она обнимает меня, словно свою любимую подушку.
Далия всегда кажется мне великолепной – улыбающейся или хмурой, накрашенной или нет, одетой как подиумная модель или в одной лишь толстовке и леггинсах, – но сейчас, обхватив меня руками и прижавшись щекой к моей груди, я нахожу ее совершенно потрясающей.
Умный человек выскользнул бы из-под нее и заменил свое тело настоящей подушкой, но мне, очевидно, не хватает уровня IQ, чтобы сдвинуться с места хоть на дюйм. Особенно когда Далия еще глубже зарывается в мою грудь и перекидывает свою ногу через мою, словно чувствуя мое желание сбежать.
Нет ничего лучше, чем просыпаться с ней в моих объятиях.
Привычное тяжелое чувство, когда каждое утро я просыпаюсь в одиночестве, исчезает.
Еще несколько минут, обещаю я себе, наблюдая за тем, как пара по соседству продолжает свой секс-марафон за нашей общей стеной.
В какой-то момент мои глаза закрылись, и я задремал под легкое похрапывание Далии – факт, о котором она действительно солгала прошлой ночи.
И все равно я засыпаю с улыбкой.
Она не собирается задерживаться здесь надолго, повторяю я уже в десятый раз за время нашей поездки в Детройт.
Тогда тебе стоит извлечь из этого максимум пользы и наслаждаться ее обществом, пока есть такая возможность.
В какой-то момент этим утром Далия выскользнула из моих крепких объятий, и я проснулся в полном одиночестве несколько часов спустя от стука нашей двери о стену.
— ¡Buenos días, princesa!70 Я принесла тебе кофе и круассан с ветчиной и сыром, — Далия жонглирует двумя пластиковыми стаканчиками с кофе в руке, закрывая дверь ногой.
Я моргаю, глядя в потолок, потираю глаза и испускаю долгий зевок. Она ставит мой напиток на тумбочку рядом со мной, а затем садится рядом на нижнюю часть кровати.
Мне не нужно проверять этикетку сбоку, чтобы убедиться в правильности заказа. Именно Далия пристрастила меня к холодному кофе с карамелью, карамельной глазурью и сливками, и я до сих пор не могу перестать его пить, хотя он всегда напоминает мне о ней.
После одного глотка я чувствую себя бодрым. Я сажусь у изголовья кровати и провожу рукой по волосам.
— Ты хорошо спала?
— Ага, — она отводит от меня взгляд, хотя румянец, ползущий по шее, выдает ее.
Я почти забыл о наших соседях, пока они не возобновили свой ежечасный ритуал трахаться достаточно сильно, чтобы их изголовье врезалось в нашу стену.
Глаза Далии расширились.
— Это…?
— Ага, — мой ответ сопровождается неприятным стоном.
Ее брови взлетают вверх.
— Вау.
— Ты вошел только головкой, — воркует женщина.
Далия прижимает руку ко рту.
— Блять, да, детка. Ты такая тугая, — рычит мужчина.
Далия падает лицом вперед на кровать, прямо над моими ногами. Плед хорошо заглушает ее смех, хотя я чувствую его в своей душе.
— Тебе нравится, когда я становлюсь грубым? — пощечина эхом отдается через стены, а затем раздается еще один стон.
— О, да! — женщина стонет. — Сильнее.
Мужчина хмыкает, а вслед за ним женщина говорит:
— Вот так, детка.
— Вот так, детка, — повторяет Далия знойным голосом, глядя на меня сквозь темную завесу волос.