Возможно, у меня небольшой опыт в отношениях без обязательств, но я достаточно умна, чтобы понять: то, что он утешает меня подобным образом, не является привычным для таких отношений. Как и то, что я не могу принять это, не воздвигая стен.
Я не понимала, как сильно нуждаюсь в заботе, пока Джулиан не показал мне, чего мне не хватает, и я не знаю, как это осмыслить.
К счастью, Джулиан не дает мне погрузиться в свои мысли, оттаскивая от палатки с едой. Когда мой желудок полон, а голова больше не путается от слез и текилы, он ведет нас к противоположной стороне парка.
Мое внимание привлекает звон колокольчика вдалеке.
— Карнавальные игры?
Он останавливается возле палатки и поворачивается ко мне.
— Не могу придумать лучшего способа устроить дружеское соревнование.
— Существует ли такое выражение в нашем словаре?
— Думаю, нет.
— И каков твой план? — спрашиваю я.
— Кто выиграет больше всех игр, тот и станет победителем.
— А какой приз?
Он почесал щеку.
— Я не собираюсь проигрывать, так что сомневаюсь, что тебе стоит беспокоится о призе.
Я усмехаюсь.
— Игра начинается.
Мы с Джулианом выбираем ближайшую к нам палатку, которая, кстати, оказалась одной из моих любимых – подбрасывание колец. Он меняет несколько одиночных колец на два набора.
— Удачи, — он передает мне кольца.
Я закатываю глаза и бросаю первое кольцо. Оно ударяется о край стеклянной бутылки и падает на землю.
Далее он бросает свое кольцо настолько отработано, что оно идеально скользит по горлышку бутылки.
У меня отвисает челюсть.
— Как тебе это удалось с первой попытки?
— Нико обожает эту игру.
Мои глаза сужаются.
— В какие из этих игр ты уже сыграл?
— Во все.
— Обманщик, — я пихаю его в плечо.
— Не будь обиженной неудачницей.
— Я еще не проиграла.
— Ударение на «еще».
На этот раз я бросаю следующее кольцо с большей силой. В отличие от предыдущего, оно попадает в горлышко бутылки, но не скатывается по нему.
Близко.
Следующие два кольца Джулиан бросает спиной, словно выпендриваясь, и попадает.
Я поворачиваюсь к нему лицом и хмурюсь.
— Что ты хочешь, если выиграешь?
— Когда выиграю, дам тебе знать.
Мудак.
Мы с Джулианом бегаем между палатками. К счастью, он выбирает игры, в которых нужна только одна рабочая рука, хотя мое облегчение длится недолго: он надирает мне задницу в бросании колец, в макательной машине, в сбивании бутылок и в бросании мечей в кольцо.
К его удивлению, я выиграла игру в ски-бол, дартс с шариками, стрельбу по мишеням и Кукурузную дыру.
Выпив немного яблочного сидра и закусив парой хот-догов, мы выходим в финал с равным счетом.
— Нервничаешь? — спрашиваю я.
— Нет.
— Ты очень самоуверен.
— Потому что я уже знаю, что выиграл, — он ведет меня к последней игре.
Кто-то ударяет молотком по платформе, и колокольчик на вершине автомата «Силач» звонит, как смертный колокол. Эта игра была любимой у Джулиана, поэтому я обычно не играла в нее только потому, что знала, что никогда не смогу попасть в колокол так, как он.
— У меня только одна свободная рука.
— Что случилось с твоей уверенностью? В остальных восьми играх с этим проблем не было.
У меня дергается глаз.
— Хочешь быть первой? — он предлагает мне молоток.
— Сначала ты, — я указываю рукой в сторону автомата. Несмотря на то, что знаю, что проиграла, я отнесусь к этому по-спортивному и хотя бы попробую свои силы.
Он меняет хватку и ударяет молотком по металлической платформе. К всеобщему удивлению, она взлетает вверх и врезается в колокол.
— Победитель, — контролер игры предлагает Джулиану выбрать приз со стены пластиковых и мягких игрушек.
— Qué lástima75, — говорю я. — Похоже, у них закончились надувные куклы.
Он показывает мне средний палец, заставляя мимо проходящих родителей ахать.
— Простите, мэм, — он отворачивается, навострив уши.
— Мэм, — подражаю я его грубому, сиплому голосу.
— Заткнись и проигрывай уже, — он передает мне молоток.
Я подхожу к автомату, одновременно регулируя хватку, чтобы она соответствовала хвату Джулиана. Глубоко вздохнув, я разворачиваю руку и ударяю молотком по платформе. Металлический кусок поднимается к центру полосы, но так и не достигает колокола, как было у Джулиана.
— Если бы только я могла использовать обе руки, — я смотрю на колокольчик.
— Это не имеет значения.
Я закатываю глаза.
— Да, естественно.
— Это больше физика, чем сила.
— Конечно.
— Нико может это сделать, и у него нет и половины твоей силы – даже со сломанной рукой, — он протягивает работнику парка десятидолларовую купюру. — Давай я тебе покажу.
— Вот, — я передаю ему молоток, но он лишь качает головой.
— Будет проще, если я буду показывать вместе с тобой, — он подходит ко мне сзади и кладет свои руки поверх моих.
— Тебе просто нужен повод, чтобы прикоснуться ко мне, — я говорю достаточно тихо, чтобы слышал только он.
Его губы прижимаются к моему уху, и он шепчет:
— Только потому, что иначе ты мне не позволишь, — он фиксирует наши руки, не обращая внимания на мою легкую дрожь.
— Если мы со всей силы ударим по платформе, — он делает шаг назад и бьет молотком по ней, отчего металлическая деталь скользит чуть выше, чем у меня. — Мы все равно не попадем в колокол.
— Почему?
— Потому что нужно ударять по ней правильно.
— Хорошо, Златовласка. Докажи это.
Он повторяет то же движение, но на этот раз молоток ударяет по центру. Металлический кусок взлетает вверх и врезается в колокол, заставляя его зазвенеть.
— Видишь?
Я высунула язык.
— Выпендрежник.
Он со смехом отпускает мои руки.
— Попробуй еще раз и целься в центр.
Я повторяю движение, как он меня учил. Металлический кусок поднимается выше, чем раньше, но не задевает колокол.
Он передает рабочему еще одну десятидолларовую купюру.
— Продолжай.
Мой взгляд скользит к очереди, выстраивающейся позади нас.
— Есть и другие люди, которые хотят попробовать.
— Они могут подождать.
Я пробую еще раз, целясь в то же место, которое показал мне Джулиан. Хотя и не попадаю в колокол, я все ближе к нему.
— Еще раз, — он постукивает по центру платформы. — Вот здесь. Сосредоточься больше на попадании в цель, чем на том, насколько сильно ты по ней ударяешь.
— Хорошо, — я в точности следую инструкциям Джулиана, нанося удары в то место, которое он мне показал, под идеальным углом и с нужной силой.
Под звон колокольчика я бросаюсь в его объятия с огромной улыбкой.
— Я сделала это!
Он обхватывает меня руками, сжимает и поднимает.
— Да.
— Меня не волнует, что я проиграла соревнование.
— Нет?
— Нет! Потому что это было круто. Мне еще никогда не удавалось выиграть в этой игре.
— Я знаю, — его глаза сияют ярче, чем мигающие огни над нами.
Несколько человек вокруг нас смеются и хлопают, напоминая мне о своем присутствии.
— Теперь ты можешь опустить меня.
Он выполняет мою просьбу, превращая ее в целое испытание, пока мое тело скользит по его телу.
Щеки горят, когда я приземляюсь на ноги.
— Ты была достойным противником, — он протягивает мне игрушку единорога, которую выиграл.
— Избавь меня от фальшивого проявления спортивного мастерства и продолжай злорадствовать.
— Отлично. Мне было приятно снова надрать тебе задницу.
— Вот тот наглый Джулиан, которого я знаю и презираю, — я ухмыляюсь.
Прежде чем я успеваю остановить его, он крадет быстрый поцелуй. Это не более чем мягкое прикосновение его губ к моим, но оно заставляет мою голову кружиться, а сердце биться так, будто я пробежала марафон.