Он возвращается с двумя нашими напитками.
— Вот. Не могу рисковать, чтобы ты начала утро с одной чашки кофе.
Я могла бы обвинить в учащенном сердцебиении постоянный поток эспрессо, текущий по моим венам, но тогда я бы солгала.
— Спасибо, — говорю я, несмотря на сдавленность в горле.
Этот жест так же сладок, как и напиток, который я пью. Хотя в ту ночь я списала его заботу обо мне на вежливость, это гораздо больше.
Плыви по течению, Далия.
Легче сказать, чем сделать. Я никогда не была таким человеком, благодаря своей тревожности и хронической чрезмерной задумчивости, поэтому я не из тех, кто оставляет все на произвол судьбы и бросает осторожность на ветер.
Если я собираюсь разбиться и сгореть, Джулиан не самый лучший свидетель, но, по крайней мере, он знает меня достаточно хорошо, чтобы ожидать худшего.
Отличная работа по поиску положительных сторон.
Я еще больше подпрыгиваю на месте, следуя за Джулианом по улице из кофейни. Главная улица пустая, большинство магазинов закрыты на День уборки после Праздника урожая.
К тому времени, как мы преодолели половину пути до офиса Джулиана, я дрожу от легкой прохлады в воздухе и холодного кофе в руке.
— Ты в порядке? — он заглядывает мне в глаза.
— Ага. Просто холодно, — я борюсь с пуговицей на передней части своего розового твидового пиджака.
Его испытующий взгляд изучает мое тело.
— Где твое пальто?
— Оно не подходило к моему наряду.
Джулиан застает меня врасплох, когда ставит свой кофе со льдом на ближайшую скамейку и сбрасывает пальто. Он берет мой стакан и делает то же самое, после чего помогает моей правой руке влезть в рукав своего пальто.
Два милых жеста за десять минут? Если он так обращаются со мной после поцелуя, то не могу представить, что будет, когда я наконец-то ему отсосу.
— Планируешь ли ты остаться на зиму, раз уж сделка с телешоу сорвалась? — вопрос Джулиана, похоже, убивает двух зайцев одним выстрелом, пока он поправляет пальто, чтобы прикрыть мою сломанную руку.
Я подталкиваю его бедром.
— Что такое? Уже пытаешься избавиться от меня?
— Я еще даже не начинал, — его язык высунулся, чтобы провести по нижней губе.
Мое тело наполняется теплом, прогоняя холод.
Кому нужно зимнее пальто, когда от нескольких фраз Джулиана у меня температура подскакивает, как при лихорадке?
Когда мы останавливаемся у здания его офиса, он не делает замечаний по поводу закрытых жалюзи, а достает из кармана связку ключей и, неверно истолковав причину моей дрожи, меняет мой кофе со льдом на свой ключ.
— Открой дверь.
Несмотря на дрожь, я отпираю дверь со второй попытки. Я вхожу внутрь и щелкаю выключателем, когда Джулиан переступает порог офиса.
Рождественские огни отражаются от его темных глаз и лица, окутывая его теплым светом, пока он осматривает холл.
— Срань господня.
Из всех розыгрышей, которые мы устраивали друг другу на протяжении многих лет, этот, пожалуй, мой самый любимый, и это о многом говорит, ведь в старших классах я умудрилась на несколько дней окрасить его кожу в синий цвет.
— Когда ты все это сделала? — он подходит к столу Сэма, заваленному подарками.
— Лили и наши мамы помогали мне вчера утром перед фестивалем.
— Моя мама участвовала в этом?
— А как еще мы достали бы ключ после того, как ты запретил Сэму давать мне его?
Он изо всех сил старается нахмуриться, но проигрывает битву с улыбкой, медленно растягивающейся на его лице по мере того, как он рассматривает множество украшений, украшающих стены, мебель и камин за столом Сэма.
— Тебе не нравится? — спрашиваю я.
— Всеми фибрами моего существа.
— Ты все снимешь?
— Подожду до первого января.
Я смеюсь.
— Подожди, пока не увидишь свой кабинет.
Он ставит обо наших кофе на стол Сэма и несется по коридору к своему личному кабинету. Мне приходится бежать, чтобы поспевать за его длинными шагами, но, к счастью, я успеваю увидеть его лицо, когда дверь распахивается.
Его глаза расширились.
— Проклятье.
Кабинет Джулиана похож на секцию распродаж в праздничном магазине: на полках за его столом стоят непристойные щелкунчики и восьмифутовое надувное украшение Санты верхом на динозавре.
Приятный штрих, если можно так выразиться.
Он быстро переводит взгляд на дерево, стоящее в углу у окна, выходящего на дорогу.
Он трясет головой так сильно, что взъерошивает свои идеально уложенные волосы.
— Это самый дурацкий розыгрыш, который я когда-либо видел.
— Я знаю.
— Возможно, это твой лучший розыгрыш.
От его признания у меня запылали щеки.
— Ты так думаешь?
Он улыбается мне, и я теряю всякий ход мыслей.
— Не лучше, чем в тот раз, когда я перетащил твою машину на плавучий док и закрепил его на середине озера, но достаточно близко.
Я улыбаюсь при воспоминаниях.
— Ты еще не видел украшения, которые я выбрала.
Джулиан подводит меня к елке, и следующие пять минут я демонстрирую все украшения, которые выбрала, заслужив пару глубоких усмешек от грозного мужчины рядом со мной.
Он осторожно вешает их обратно на ветку.
— Не могу поверить, что моя мать была в этом замешана.
Мой смех отвлекает его внимание от елки.
— Замешана? Она практически руководила всей операцией, как только я рассказала ей о своей идее.
— Тебе было весело?
— Очень.
— Хорошо, — он делает шаг ко мне.
— Что ты делаешь? — я делаю шаг назад.
— Ты повеселилась, теперь моя очередь.
— Джулиан…
Он обхватывает мою шею руками и прижимается губами к моим губам, заглушая мое недовольство одним поцелуем.
Глава 31
Джулиан
Я хотел поцеловать Далию с тех пор, как увидел, что она сидит одна, потягивает кофе, листает телефон и занимается Бог знает чем в шесть утра.
Далия не любит утро, и это должно было стать первым признаком того, что что-то не так.
Ее розыгрыш был великолепен, даже на мастерском уровне, но я не могу достойно его оценить, когда все, о чем я могу думать, – это глупо поцеловать ее.
Поэтому я именно это и делаю.
Поначалу она удивлена, но уже через несколько секунд подстраивается под мой темп. Ее ногти впиваются в мою кожу, когда она крепко обхватывает меня за шею, и я отплачиваю за это, проводя руками по ее волосам и дергая за корни, пока она не задыхается.
Поцелуй с Далией похож на битву зубов и языков, когда я борюсь с искушением задрать ей юбку и трахнуть на моем недавно украшенном столе
Не торопи события, говорю я себе, проводя языком по ее губам.
Ты должен подождать, пока ее рука не будет здорова. Я застонал, когда она провела рукой по ткани, прикрывающей мой член.
Остановись, пока можешь. Я оторвал свой рот от ее, получив самый сладкий разочарованный вздох.
Еще несколько секунд, обещаю я, перебирая ее волосы и обнажая шею.
Она дразнит мой член, проводя по нему кончиками пальцев, а я целую, покусываю и сосу кожу ее горла.
Она вцепилась в мои волосы и дернула с такой силой, что у меня затрещала голова.
— Эй, — я потираю больное место.
— Моя мама взбесится, если увидит засос.
— Идеальное время года для шарфа, — я наклоняюсь, но она останавливает меня, уткнув палец в середину лба.
— Кто бы мог подумать, что ты так отчаянно хочешь меня пометить?
— Твоя шея, может быть, и недоступна, но твоя задница все еще в игре.
Ее глаза расширяются.
Я провожу указательным пальцем по красной пятнистой коже ее шеи.
— Тебе бы это понравилось?
— Не уверена, но я готова это выяснить.