— Дело не в этом, — он запинается на словах.
Я смеюсь.
— Тогда как бы ты это назвал?
— Признательность тому, кто ее заслуживает.
Если он продолжит так говорить, я могу совершить невероятную глупость и влюбиться в него.
У тебя есть правила, и не просто так. Придерживайся их.
Комок в горле только увеличивается, пока я осматриваю его комнату, внутренне сходя с ума от того, какие предметы он выбрал.
Я поправляю уже сбалансированный абажур, прежде чем включить его.
— У тебя здесь вещи с моего самого первого запуска.
— Я знаю.
— Как давно ты следишь за моей карьерой?
— С тех пор как ты впервые выучила азбуку и научилась считать до трех?
Я со смехом качаю головой.
— Я говорю серьезно.
— Я тоже. Я всегда был заинтересован в твоей успехе.
— Даже когда был преисполнен желанием победить меня во всем?
— Даже тогда.
— Все это время я думала, что ты меня ненавидишь…
Он подходит ко мне и обхватывает меня руками.
— Я никогда не ненавидел тебя, Далия. Ни на одну секунду ни одного дня.
— Тогда почему ты так долго избегал меня?
— Потому что я знал, что случится, если я снова окажусь рядом с тобой.
— И что?
Он игнорирует мой вопрос, наклоняясь и целуя меня. Этот поцелуй другой – он другой – и я не могу не зацикливаться на каждой его детали.
Его руки обнимают мое лицо, словно я самое дорогое, что есть в этом мире.
Его большой палец нежно ласкает мою щеку, поглаживая ее взад-вперед так, что я вся дрожу от желания прижаться к нему.
У меня защемило сердце, когда он ответил на мой вопрос, не произнеся ни слова.
Я боюсь признать, что между нами зародились серьезные чувства. Однажды он уже сблизился со мной и оттолкнул меня, так кто знает, что он не сделает то же самое снова?
Будь в настоящем и наслаждайся моментом. В голове всплывают мудрые слова моего психотерапевта.
Он целует меня так, будто я уже принадлежу ему, и мне трудно игнорировать очевидное.
В конце концов тебе придется признать эти чувства, добавляет рациональная часть моего мозга.
Я планирую это сделать… только не сегодня.
Я наполовину ползу, наполовину ковыляю с кровати, чтобы сходить в туалет и привести себя в порядок после второго раунда секса. Когда я возвращаюсь и начинаю искать свою одежду, Джулиан хватает меня и бросает обратно в центр матраса.
— Включи что-нибудь, — забравшись в кровать, он протягивает мне пульт от телевизора.
— Как мило с твоей стороны, — я добавляю сарказма, надеясь, что он скроет дрожь в моем голосе.
— Ты еще ничего не видела, — он берет книгу с тумбочки и очки для чтения из ящика.
Я никогда не понимала, насколько сильно мне нужно было видеть Джулиана без рубашки, читающего книгу в очках, но я считаю, что этот образ, возможно, навсегда изменил химию моего мозга.
В итоге я прижимаюсь к его груди и смотрю повтор «Серебряных лисиц», а он читает книгу в кожаном переплете, которую я не узнаю.
— Что ты читаешь? — я ставлю серию на паузу.
— Неофициальный учебник истории Лейк-Вистерии.
— Что? — я сажусь прямо и выбиваю книгу из его рук. К счастью, он успевает поймать ее за потертый корешок, прежде чем она падает на пол.
— Прости.
Он кладет книгу обратно на тумбочку.
— Поверь мне. Это не так увлекательно, как кажется. Из-за разговоров о сельском хозяйстве и подробных рассказов о первых нескольких жестоких клубничных сезонах я не мог уснуть две ночи подряд.
Я хихикаю.
— Знаешь ли ты, что Клубничный фестиваль был впервые организован более ста лет назад, чтобы привлечь фермеров к переезду сюда?
— Это, конечно, здорово, но я хочу знать, есть ли там что-нибудь о Джеральде и Франческе!
Он гримасничает.
— Прочитав предысторию Джеральда и причины переезда его братьев на озеро Вистерия, я почти не чувствую вины за то, что снес все его дома.
— Вот видишь! Я же говорила тебе, что понимание истории очень важно.
— Я сказал «почти».
Я хмыкаю.
— Что ты узнал?
— Его семья переехала сюда, потому что его сестру отвергли в их старом городе после того, как она была поймана, цитирую, «на сеновале» с другим мужчиной до брака. И вместо того, чтобы остаться в Верхнем полуострове82, они переехали сюда, узнав о пляжах.
— Не может быть.
Он кивает.
— Было четыре брата Бейкера и их сестра Вистерия, которая отказывалась, чтобы ее называли как-либо иначе, кроме Рия. Она была писцом, которая вела подробный отчет обо всем.
— Они назвали город в ее честь? — пискнула я. — Почему никто не говорит об этом?
Он пожимает плечами.
— Наверное, потому что она не хотела, чтобы люди знали ее настоящее имя. Она говорила, что имя «Вистерия» – это лаконичное слово, которое не соответствует ее характеру.
Я сжимаю его руку.
— Что еще она сказала?
— Она много всего замечательного писала о своем старшем брате, в том числе о том, сколько души и любви он вкладывал в каждый дом.
— Похоже на одного из нас.
Джулиан проводит пальцами по тому месту, которое заставляет меня выгибаться и смеяться, прижимаясь к нему.
Успокоившись, я прорисовываю невидимые узоры на его груди.
— Что-нибудь о Франческе?
— Она была из их старого города.
— О нет.
— Дальше еще хуже. Оказалось, что она была дочерью мэра.
Моя нижняя губа подрагивает.
— Нет.
— Это объясняет, почему Джеральд так и не женился ни на ней, ни на ком-либо другом.
— Это так несправедливо. Джеральд и его семья казались хорошими людьми, — мой голос дрожит от возмущения.
— Да, но что поделаешь? Не все были такими прогрессивными в то время.
— Жаль, что ты разрушаешь его наследие, один дом за другим, особенно после того, как узнал, почему он основал этот город.
Его хмурый взгляд заставляет меня дрожать.
— Чего еще ты ждешь от меня?
— Найди любой город, который пристыдил его сестру, и пройдись по его домам бульдозером, — я улыбаюсь.
Его глаза скользят по мне.
— Тебе бы это понравилось, не так ли?
— Конечно. Озеро Вистерия нужно любой ценой защитить от таких, как ты.
— А кто защитит тебя от таких, как я? — Джулиан забирается на меня, фиксируя мои руки над головой.
Я обхватываю его ногами за талию и притягиваю ближе.
— Это тебя нужно защищать от такой, как я. Запомни мои слова.
Джулиан затыкает мне рот, целуя до тех пор, пока я не перестаю помнить ни Джеральда, ни города, ни свое имя.
Глава 37
Далия
После очередного раунда невероятного секса в дверь звонят. У Джулиана больше выносливости, чем у десяти победителей триатлона, и, хотя я не хочу отставать от него, моя вагина официально выдохлась за ночь, и никакое количество смазки или орального секса не заставит меня передумать.
— Кого-то ждешь? — я скатываюсь с него, чтобы он мог встать.
— Нет, — он достает телефон и ругается.
— Что?
— Это моя мама.
Я резко вскочила на ноги.
— Что она делает здесь так поздно?
Громкий стук во входную дверь заставил нас обоих уставиться друг на друга с расширенными глазами.
— Моя машина на улице.
Он кивает.
— Как ты думаешь, она что-нибудь заподозрила?
— Я уверен, что она сделала выводы, как только увидела, что ты здесь.
Я набрасываю плед на голову.
— Не обращай на меня внимания. Я собираюсь остаться здесь навсегда.
Он хихикает, откидывая одеяло.
— Я скажу ей, чтобы она не придавала этому значения.
— Мы говорим о твоей матери. Я уверена, что она уже звонит в «Еженедельник Вистерии», чтобы сообщить им эту новость.
— Я заставлю ее поклясться хранить тайну.