Звяканье пряжки останавливает ее.
Я шлепаю ее по заднице достаточно сильно, чтобы оставить след.
— Еще раз перестанешь себя трогать, и я возьму тебя здесь, — я провожу пальцем между складок, и она отзывается сладкой дрожью.
Она спускает трусы до самого низа. Кружево обвивается вокруг лодыжек, фиксируя ее на месте, как пара ограничителей для ног.
Я не свожу с нее глаз, пока расстегиваю пуговицу на джинсах и спускаю их вниз по ногам, освобождая при этом свой ноющий член. Головка блестит от выделившейся спермы, и одним движением руки я вытягиваю еще больше жидкости.
Блять.
Рука Далии замирает, но продолжает свои движения, когда я ловлю ее пристальный взгляд.
— Нравится то, что ты видишь? — я скольжу рукой вверх-вниз.
Ее взгляд остановился на моей нижней части тела.
— Подойди поближе, чтобы я могла получше рассмотреть.
— Думаю, я останусь здесь и еще немного полюбуюсь видом.
Она немного наклоняется вперед, чтобы я мог беспрепятственно видеть, как ее палец скользит по ее дырочке.
Я снова дергаю рукой по члену, и Далия отвечает мне, просовывая внутрь себя один палец.
— Вот так, — я выдавливаю из себя слова.
Она следует за моими движениями, медленно и уверенно.
— Еще один, — приказываю я.
Она прикусывает внутреннюю сторону щеки, когда добавляет второй палец. Мой медленный темп расстраивает ее, и я не раз улыбался, когда она раздраженно вздыхала каждый раз, когда мой темп замедлялся.
— Джулиан. Пожалуйста.
Я останавливаюсь на середине движения.
— Остановись.
Она хмурит брови.
— Покажи мне свою руку.
Она поднимает ее.
— Еще один милый маленький беспорядок, — я облизнул нижнюю губу.
— Оближи их, — приказывает она.
Я наклоняюсь, чтобы пососать ее пальцы. Ее сладкий вздох посылает волну удовольствия прямо к моему члену, и без того уже твердому как сталь.
Я отрываюсь от нее, чтобы надеть презерватив и встать между ее ног. Она вздрагивает, когда я провожу головкой по ее входу, покрывая меня своим возбуждением. Судя по звукам, которые она издает, это мучительное скольжение взад-вперед, похоже, сводит ее с ума.
Ее терпение иссякает, и она впивается пальцами в диван, а затем толкается назад, пока моя головка не проскальзывает внутрь нее.
— Если ты хотела, чтобы я тебя трахнул, все, что тебе нужно было сделать – это вежливо попросить, — я сжимаю ее бедра так сильно, что на них останутся синяки.
— Мне надоели эти милости, — она толкается еще немного, и я погружаюсь глубже.
— К черту это, — я толкаюсь с такой силой, что Далия и диван трясутся. Она вцепилась в подушки, когда я вошел в нее на всю длину, прижав к месту своим членом.
Именно там, где ей самое место.
Она просто еще не смирилась с этим, но скоро смирится. В глубине души я знаю, что она чувствует то же самое, но моя девочка упряма до невозможности. Ее борьба против идеи о нас вполне ожидаема с учетом нашей истории… Но и моя победа тоже.
Она хнычет, когда я полностью выхожу из нее. Искры пробегают по позвоночнику, когда я скольжу членом взад-вперед по ее входу, используя ее возбуждение как смазку, пока дразню ее. Каждый раз, когда она покачивает бедрами, я почти уступаю ее просьбе трахнуть ее.
Я ублюдок, что так обошелся с ней, но результат того стоит. Это я точно знаю.
— Пожалуйста, трахни меня, — ее голос дрожит.
— Три моих новых любимых слова, — я снова вхожу в нее.
Может, ее просьба и не была той фразой из трех слов, которую я предпочел бы услышать, но пока сойдет и так.
Мы оба стонем от напряжения, но я прихожу в себя быстрее, чем Далия, и нахожу подходящий темп. Толчки и притяжение между нами усиливается, пока я оттягиваю ее оргазм, постоянно меняя ритм. Она просит, кричит и умоляет меня позволить ей кончить, но я планирую помочь ей найти разрядку только после того, как буду готов последовать за ней.
Я просовываю руку под нее, и всего несколько поглаживаний ее клитора – и она кончает на моем члене. Достаточно нескольких толчков, чтобы я с проклятием кончил. Весь мой мир грозит померкнуть от переполняющего меня удовольствия, но ленивая ухмылка Далии удерживает меня на земле.
Ее улыбка может сравниться с самым ярким драгоценным камнем, и будь я проклят, если кто-то еще раз попытается помешать ее счастью. Она для меня дороже всего на свете, и это лишь вопрос времени, когда она это поймет.
И моя задача – помочь ей в этом.
Приведя себя в порядок, я тащу Далию на диван, стоящий перед окном, выходящим на озеро Аврора. В какой-то момент мне придется отвезти ее домой, но я не буду первым, кто предложит это сделать сейчас, когда я обнял ее руками.
— Не могу поверить, что ты купил особняк на берегу озера, потому что мне было скучно, — Далия прислонилась головой к моему плечу.
— Я делаю всем одолжение. Всякий раз, когда это происходит, люди страдают или их арестовывают.
— Рафу арестовали, потому что ты убедил его сломать пожарный гидрант.
— Он бы никогда этого не сделал, если бы ты не устроила нам тот розыгрыш со скунсом.
Она откидывает волосы на плечо.
— Один из моих лучших розыгрышей, если можно так выразиться.
— Я боюсь того, что ты планируешь дальше.
Ее улыбка граничит с уверенностью.
— Не стоит.
— Еще не поздно объявить перемирие? — я достаю из кармана ее белое кружевное белье и размахиваю им.
Она смеется, выхватывая его обратно.
— Ничто не спасет тебя после того трюка, который ты устроил на чердаке.
Я со вздохом откидываю голову назад.
— Я должен был попытаться.
Она пожимает плечами.
— В конце концов, ты меня простишь.
— Ты настолько уверена в себе, да?
— О да. Потому что ты влюблен в меня.
— Я буду жалеть, что признался в этом, не так ли?
— Никогда. Твое драгоценное маленькое сердечко в безопасности со мной, — она постукивает пальцем по моей груди.
Вместо того чтобы сосредоточиться на холодных нитях страха, пронизывающих мою грудь, я решил поверить ей.
Глава 41
Далия
Джулиан отправляется в ежегодную поездку на День благодарения с Рафой и Нико в свой домик на озере Аврора, оставляя меня в одиночестве разбираться с тем, каково это – быть без него. После того как я видела Джулиана почти каждый день, я ощутила боль от его отсутствия в первый же день – шокирующее развитие событий, мягко говоря.
Мы с мамой и Лили, вместе смотрим последний сезон нашей любимой теленовеллы, и это занимает мои мысли на день-два, но не избавляет от чувства пустоты, которое мучает меня с тех пор, как Джулиан уехал за город.
Потому что он заполняет пустоту, которую не может заполнить ничто другое.
Ужасающее осознание после всего, что я пережила за последний год.
Ты знала, что такое может случиться.
Да, но знать и испытать – две совершенно разные вещи.
Несмотря на мой страх пострадать, мои чувства становится трудно игнорировать, особенно теперь, когда я знаю, что чувствует он.
Я влюблен в тебя.
В эти выходные я сотни раз прокручивала воспоминания, ожидая, что эйфория пройдет, но она продержалась все выходные и до самого понедельника.
Мое сердце колотится о грудную клетку, когда Джулиан входит в кухню дома основателя с бумажным пакетом, который я сразу же узнаю.
Я бросаю образцы плитки и подбегаю к нему, чтобы убедиться в названии, напечатанном на боковой стороне пакета.
— Не может быть! — пискнула я, когда он передал мне пакет с едой на вынос от «Аоми». — Я думала, они не делают еду на вынос.
— Нет.
— Тогда как?
— Они сделали исключение.
— За определенную цену?