Te extraño, Papi92.
Я подхожу к задней стене, где остались инструменты отца, развешанные так, как он любил, чтобы казалось, что он может вернуться в любой момент.
Боже, как бы я хотел, чтобы это было правдой.
Второй комплект висит рядом с ними.
Семейная реликвия Лопесов, с небольшой улыбкой сказал он, указывая на каждый инструмент, который передавался из поколения в поколение.
Я рос, спрашивая отца, когда придет моя очередь получать инструменты, и его ответ никогда не менялся.
Когда ты докажешь, что заслужил их.
Возможно, я упустил свой шанс в день его смерти, но я сделал все возможное, чтобы он и семья Лопес гордились мной, ведь я взялся за семейный бизнес, несмотря на отсутствие опыта и диплома о высшем образовании.
Тупая боль в груди усиливается, и я судорожно хватаюсь за стойку. Зуд в глазах не имеет ничего общего ни с аллергией, ни с опилками, витающими в воздухе. Так же как и сдавленность в горле и колотящееся сердце.
Капля скатывается по щеке, и я смахиваю ее, а затем смотрю на потолок в поисках протечки. Вот только мое затуманенное зрение не позволяет увидеть больше, чем слезы, застилающие зрение.
Они скатываются по моей коже, как капли дождя, падая быстрой чередой. Последний раз я так плакал, когда моего отца укладывали в землю. Хотя дыра в груди с тех пор зажила, тупая боль не покидает меня, возвращаясь в самые неподходящие моменты.
Мои плечи трясутся.
Пять вдохов. Отец хватал меня за плечи и заставлял повторять за его движениями.
Еще раз, говорил он, когда первоначальный счет до пяти не срабатывал. Слезы не прекращаются, но моя паника уменьшается с каждым усиленным вдохом.
В какой-то момент после вдоха номер тридцать пять я беру себя в руки и тянусь к первой попавшейся реликвии Лопесов. Пальцы дрожат, но я быстро останавливаю их, крепче обхватив основание молотка.
Я подхожу к своему старому рабочему месту. Возможно, моя мама случайно положила несколько инструментов не туда, но все остальное осталось прежним, вплоть до последнего проекта, над которым я работал перед отъездом в колледж.
Наполовину законченная шкатулка должна была стать особым рождественским подарком для Далии. В течение многих лет мы в основном ограничивались подарками-приколами или подарками, которые выбирали наши матери, но Рождество перед тем, как все пошло прахом, должно было быть другим.
Мы должны были быть другими.
После поцелуя, который мы разделили, я понял, что мы не можем вернуться к прежним отношениям, да и не хотел этого. Я хотел гораздо большего.
Но потом умер мой отец, и мама впала в очередную глубокую депрессию, в которой я чувствовал себя ответственным за то, чтобы помочь ей. Я отложил свое собственное горе – глупое решение в долгосрочной перспективе – и оттолкнул Далию, назвав ее отвлекающим фактором.
Я позволил своей неуверенности встать на пути к тому, чего хотел, и мои страхи, что я недостаточно хорош для нее, поглотили меня, пока я не смог смириться с мыслью о том, чтобы быть с ней. У нее были мечты, а я был сломлен, и все шансы были направлены против меня.
Теперь у тебя есть шанс исправить свои ошибки.
Боль расцветает в моей груди, когда я беру в руки недоделанную шкатулку для драгоценностей. Я хочу снова обрести мужество, начав с преодоления самого большого препятствия на сегодняшний день.
Своего прошлого.
С трясущимися руками и колотящимся сердцем я беру еще несколько инструментов Лопесов и приступаю к работе над шкатулкой. Не знаю, как долго я буду дотошно одержим проектом, но я пристрастился к адреналину, бурлящему в моих венах.
К тому времени, как я закончил, я весь вспотел и дышу, словно пробежал марафон. Я использую подол рубашки, чтобы вытереть влажный лоб, прежде чем проверить конечный результат.
Когда-нибудь я планирую подарить Далии эту шкатулку. Только не знаю, когда.
Глава 47
Далия
— Похоже, принцесса реалити-шоу наконец-то решила вернуться на свой текиловый трон, — Лоренцо опускается на табурет рядом со мной и ставит свой стакан с виски на стойку.
— Неужели тебе нечем заняться, кроме как проводить время здесь? — я оглядываю относительно пустой бар.
Он пожимает плечами.
— Не совсем.
— Тебе нужна работа.
Его бровь приподнимается.
— В восемь вечера во вторник?
— Как насчет хобби?
— Заговор против моих врагов считается?
Мои брови приподнимаются.
— У тебя есть враги? В Лейк-Вистерии?
Он смеется в свой стакан, но звук получается скорее ледяным и призрачным, чем теплым и душевным.
— А что ты здесь делаешь? — спрашивает он, прежде чем я успеваю задать следующий вопрос.
— Встречаюсь с сестрой, — я проверяю свой телефон уже в третий раз за последние десять минут. Когда я позвонила, чтобы срочно устроить девичник, Лили предложила встретиться в «Last Call» после того, как она закроет магазин на ночь, заявив, что ей ужасно хочется их жареной картошки.
— Лили, верно?
Я поворачиваюсь, и в удивлении смотрю на него.
— Почему ты спрашиваешь?
Он игнорирует мой вопрос и задает свой собственный.
— Она одинока?
Я прищуриваюсь.
— Нет.
— Хм. И кто же этот парень?
— Господи, просто не приставай к ней.
— Она хочет стать монахиней?
— Близко. Сохранить девственность до брака, — я сдерживаю смешок, пока он не выдал меня.
Верхняя губа Лоренцо кривится от отвращения.
— Отлично.
Я машу Генри рукой и заказываю два «Seltzer».
Через несколько минут дверь бара распахивается, и внутрь вваливается моя сестра в моем любимом зимнем пальто и украденных дизайнерских сапогах. Она с трепетом снимает его, демонстрируя еще один из моих нарядов.
— Я убью ее.
Глаза Лоренцо потемнели, когда он окинул взглядом тело моей сестры.
Я шлепнула его по затылку.
— Перестань пялиться на мою сестру!
Он допивает остатки виски и поднимает руку, чтобы попросить еще.
Я закатываю глаза, соскальзываю с барного стула и тащу Лили на другую сторону бара, подальше от испепеляющего взгляда Лоренцо.
— С каких это пор ты дружишь с Лоренцо? — спросила она, нахмурившись.
— Ты его знаешь?
— Не совсем, — ее нос подергивается. — Он заходит в магазин каждую пятницу, чтобы купить два букета на заказ.
— И?
Она пожимает плечами.
— У меня нехорошее предчувствие на его счет.
Может, Джулиан все-таки был прав насчет Лоренцо, и нам лучше держаться от него подальше.
По крайней мере, Лили не выглядит заинтересованной в нем.
Она пробирается в кабинку и садится напротив меня.
— Так для чего было это экстренное собрание?
Я передаю ее банку «Seltzer».
— У меня дилемма.
Она смеется.
— Ты довольно известна благодаря им.
— Я говорю серьезно.
Открыв банку, сестра делает глоток.
— Хорошо. Что случилось?
— Я получила предложение о новом шоу.
— Поздравляю! — она ударяет своей банкой по моей, прежде чем закрыть глаза. — Или нет?
Я облокачиваюсь на стол.
— Это в Сан-Франциско.
— Это далеко.
Мои плечи опускаются.
— Джулиан говорит, что готов переехать…
— Но ты ему не веришь?
Я судорожно застегиваю молнию на куртке.
— Скорее, я боюсь, что он выполнит свое обещание.
Она наклоняет голову.
— Теперь я в замешательстве. Разве это не должно тебя радовать?
— Я не хочу, чтобы он менял всю свою жизнь ради меня, — он может пожалеть о своем решении и обидеться на меня, и я не знаю, смогу ли я пережить такую душевную боль во второй раз.
Лили тянется к моей руке.