Обновлённая любовь (ЛП)

Черт. Эти билеты невозможно найти. Я сам пытался достать их для Нико, но безуспешно.

Глаза Рафы остаются неизменно широкими.

— Откуда они у тебя?

Далия пожимает плечами.

— Я знаю одного парня.

— Какой орган ты продала?

— Не жизненно важный.

Я шепчу на ухо Далии:

— Лучше бы ты, блять, пошутила.

Она и глазом не моргнула.

— Мы не просто так родились с двумя почками, Джулиан.

— Далия.

Ее плечи вздымаются.

Я смотрю на нее с укором.

Она подталкивает меня локтем.

— Один парень, который раньше работал на моем шоу, теперь входит в съемочную группу тура, так что я связалась с ним и попросила пару билетов.

— Лучший подарок! — Нико прыгает и размахивает руками в воздухе.

Далия хлопает ресницами.

— Оу. Ты мог бы стать лучшим padrino¹⁰⁴ на свете, но нет. Мне не нужна была твоя помощь.

Я прижимаюсь губами к ее уху и шепчу:

— Продолжай говорить в том же духе, и я сделаю твою задницу похожей на оберточную бумагу, которую ты выбрала.

Ее лицо становится красным, привлекая внимание моей мамы, которая фотографирует нас.

— Для фотоальбома! — мама усмехается.

Все продолжают открывать свои подарки. Каждый раз, когда я передаю один из своих, Далия оживляется, а потом с плохо скрываемым разочарованием опускает руки, когда я передаю его кому-то другому.

Только когда большинство подарков уже открыто, она тянется под елку и берет коробку с моим именем на бирке.

— Вот. Это от меня.

— Ты подготовила подарок и для меня?

Ее щеки розовеют.

— Да.

Я осторожно снимаю оберточную бумагу, не торопясь только потому, что мне нравится редкое проявление застенчивости Далии.

— Там ничего такого, — говорит она, когда я складываю оберточную бумагу в идеальный квадрат, пригодный для вторичной переработки.

— Может, ты уже поторопишься? Некоторые из нас хотят лечь спать до прихода Санты, — объявляет Лили.

— Да! — Нико похлопывает ее по плечу. — Она права!

— Хорошо, — я смеюсь, открывая крышку коробки и заглядывая внутрь. — Что ты мне подарила… — мой голос срывается, когда я достаю ее подарок.

Я вижу два основных отличия между кубком «Второй лучший», который Далия подарила мне на выпускной, и этим. Во-первых, этот кубок гораздо больше, а во-вторых, на табличке другая надпись.

Первый выбор.

Далия заглядывает мне в глаза.

— Тебе нравится?

Я борюсь со стеснением в горле, когда говорю:

— Мне нравится.

— Я знаю, что это, наверное, глупо, но раз уж ты сохранил предыдущий… — ее голос прерывается.

— Он идеален, — я обхватываю ее и целую, вызывая рвотные позывы Нико, охи и ахи наших мам, вздох Лили и ворчание Рафы.

Она первая разрывает поцелуй.

— Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем они перестанут делать это каждый раз, когда мы целуемся?

— Им предстоит наверстать почти десятилетие, так что думаю, что пройдет как минимум несколько лет, прежде чем они успокоятся.

Далия застонала.

— Боже, помоги нам.

— Опять? — она выхватывает у меня черную маску для глаз.

Я нажимаю на педаль газа и мчусь в сторону Исторического района.

— Не хотелось бы испортить твой рождественский сюрприз.

У нее дрожат колени, когда она надевает маску на глаза. Я осторожно еду на грузовике по обледенелым дорогам, ведущим к дому основателя, не забывая о резких поворотах и скользком асфальте.

Далия молчит, пока не закончится следующая песня.

— Я должна была догадаться, что ты запланировал что-то еще после того, как я осталась с пустыми руками.

— Неужели ты думала, что я ничего тебе не подарю?

— Не знаю, но я не собиралась жаловаться после ситуации с «ДримСтрим». Это стоит как десять подарков в одном.

Я паркуюсь у дома основателя и выключаю машину.

— Я уже говорил тебе. Сделка с «ДримСтрим» состоялась благодаря тебе и твоему таланту, а не мне.

Я сомневаюсь, что она поверит мне, пока сама не встретится с командой после каникул, но не помешает подчеркнуть ее успехи, когда к ней снова закрадется неуверенность в себе.

Далия ждет внутри грузовика, пока я обхожу его и открываю пассажирскую дверь. Она дрожит, прижимаясь ко мне, когда я помогаю ей выйти в прохладную ночь.

Я переплетаю наши локти и веду ее к дому.

Она заправляет варежки в передние карманы пальто.

— Ты купил мне еще один дом?

— Нет.

Она стучит зубами, пока мы проходим через ворота, ведущие на задний двор.

— Частный самолет?

— Хочешь?

Она смеется.

— Нет, но могу поспорить, что ты подаришь мне его, если я попрошу.

Я провожу пальцем по кончику ее покрасневшего носа.

— Наконец-то ты начинаешь понимать.

— Количество денег, которое у тебя есть, – это болезнь.

— Как и моя любовь к тебе, но я не слышу от тебя жалоб.

— И не услышишь.

Я прижимаюсь к ее спине.

— Еще несколько шагов, — я подвожу ее к идеальному месту и отпускаю. — Теперь стой здесь и не снимай маску.

— Хорошо? — она выдыхает горячий воздух, пока я спешу переключить наружный выключатель. Вернувшись, я застаю ее там же, где и оставил.

Мои пальцы дрожат, когда я натягиваю маску для глаз ей на голову.

Она ахает.

— Джулиан.

Я кладу маску на глаза в карман пиджака.

— Что думаешь?

Она делает несколько шагов к беседке и останавливается.

— Это ты сделал?

Я засовываю руки в передние карманы джинсов.

— Ага.

Моя команда, возможно, и помогала мне собрать все воедино, но я отвечал за весь процесс ее создания от начала до конца.

— Это потрясающе, — она протягивает руку, чтобы погладить колонну.

— Рад, что ты так думаешь, — я поднимаюсь по ступенькам и останавливаюсь в центре платформы.

Далия следует за мной, разглядывая все детали.

— Она точно такая же, как та, которую Джеральд создал для Франчески.

— Я внес несколько изменений, — я обвожу взглядом вырезанный из дерева георгин, который должен был быть розой, если бы я придерживался первоначального дизайна Джеральда. К счастью, у моей мамы была другая идея, которая придала изделию индивидуальность.

Ее глаза сияют.

— Мне она нравится по многим причинам, но больше всего потому, что ты ее сделал.

Я притягиваю ее к себе. Она тает в моих объятиях, наши тела сливаются воедино, и мы погружаемся в очередной поцелуй.

В какой-то момент вокруг беседки начинает падать снег, покрывая землю, словно сахарная пудра.

— Белое Рождество! У меня его уже много лет не было! — она убегает.

Я остаюсь под крышей беседки, наблюдая, как она кружится по кругу, пытаясь поймать языком снежинки.

В мире нет ничего прекраснее, чем Далия, смеющаяся, глядя в небо, стоя перед домом, который я планирую превратить в наш дом.

Я позволяю ей несколько минут повеселиться, а затем обхватываю ее за талию и тяну в сторону дома основателя.

— Куда мы идем?

— Домой.

— Что? Почему? Мы только что приехали!

— Мы никуда и не уезжаем, — я открываю заднюю дверь и захожу внутрь, таща ее за собой.

Мы вздыхаем, когда наши пальцы на руках и ногах начинают оттаивать.

Далия тычет мне в грудь.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что мы идем домой?

Я обвел рукой гостиную.

— Ты стоишь внутри него.

Она моргнула.

И потом еще раз.

— Мы оставляем дом?

— Я никогда не планировал продавать его, — я прикусываю язык.

— Никогда?

Я покачал головой.

Ее взгляд метался по комнате, вероятно, отражая ее мысли.

— Почему?

— Он принадлежит мне уже много лет.

— Лет?

— Да.

У нее отвисает челюсть, но она не может произнести ни слова.

Я делаю глубокий вдох.