— Хочешь сказать, она ощутила какую-то энергию этой деревни?
— Не знаю. Но энергия здесь, определенно, есть. Вот только она… темнее, чем я думал.
— Темнее?
Мне это сразу не понравилось.
— О чем ты?
— Трагедия, случившаяся в Предместье, должна была оставить на этой землей след. Я не знаю, какие места силы открылись здесь, но это что-то очень и очень мощное.
— И темное? Думаешь, тут есть злая энергия? Я вот ничего не чувствую. Тут же так хорошо! Ты сам это видишь!
— Да, в том-то и дело! Я сам ничего дурного не чувствую в «Потоке». Это и сбивает меня с толку. В Предместье случилось настоящее зло, Олеся. И как после такого зла место смогло полностью очиститься?
— Сила Катерины? Ее энергия?
— Думаешь, такое возможно? Один человек способен очистить темную энергию? Словно… очистить источники? Очистить места силы? И теперь вместо злой энергии они дают добрую? Ох, я говорю очень простыми словами, но ты же ведь понимаешь меня, да?
— Да-да, я все понимаю! Но почему возникли источники злой энергии? Что здесь случилось? Что за трагедия?
Андрей замолчал на время. Он выпустил книги из рук и откинулся на спинку кресла. Переведя дух, он спокойно смотрел на меня, и взгляд его мрачнел с каждой секундой.
— Предместье погибло, Олеся. Огонь уничтожил все. Это случилось зимой. Снег не затушил огонь, пожравший деревню. Сгорело много людей. В том числе огонь охватил сиротский приют. Никто не выжил. Никто не уцелел в ту ночь.
— Какой кошмар! Почему случился пожар? Тебе удалось это узнать?
— Слухи о сектантах оказались куда более реальными, чем казалось. Я полагал, что это все старушечьи байки. Меня бы больше удовлетворила версия подброшенного петуха. Но нет, Олеся. Это была секта. Темный культ.
— Сатанисты?
— Что-то вроде того. Поклоняясь своим темным богам или демонам, они устроили настоящий ритуал жертвоприношений. Тут случилась настоящая пляска Ада.
— Пляска Ада?
— Что-то вроде… вакханалии.
— Вакханалии?
— Демоническое неистовство. Буйство. Безумие зла. Разврат. Смерть. Жертвоприношения. Огонь.
— Боже… какой кошмар! Я думала, что такое только в американских фильмах бывает, но никак не у нас в стране. Хочешь сказать, это был какой-то шабаш ведьм?
— Хуже, Олеся, хуже. Самая настоящая вакханалия сатанистов. Под дурманом они творили ужасные и жестокие вещи в Предместье. В результате в живых никого не осталось. Они сожгли всю деревню и самих себя. Массовое помешательство.
По спине от таких слов пробежал неприятный холодок.
— Как такое могло случиться? Эти… сектанты, они пришли в деревню или жили в Предместье?
— Не знаю. Источники умалчивают об этом. Если предположить, что сектанты жили в Предместье, а потом устроили такой погром, то становится прямо не по себе… только подумай — люди, с которыми ты знаком, с которыми дружил, с которыми соседствовал, оказались не такими, как ты о них думал. Все это время добрая половина деревни поклонялась злу, а потом решила выйти на свет и разнести все в пух и прах к чертовой матери!
Андрей прав: это сложно даже представить. Такой ужас — осознать, кем на самом деле были люди, которых ты знал всю жизнь. Соседи. Родные. Друзья. Знакомые. Каждый из них был кому-то другом и товарищем, званным гостем к чаю. А потом… все перевернулось.
В одну ночь…
Огонь… уничтожил все.
Любовь. Жизнь. Свободу. Будущее.
И Сережу забрал… огонь… в ночи…
— Олеся?
Огонь полыхает передо мной. А я стою босыми ногами в снегу.
— Олеся? Ты слышишь меня?
Делаю шаг, и ноги проваливаются в сугроб все глубже. Огонь горит в глазах.
— Олеся? Ты как?
Сотни людей вокруг. Сотни черных глаз. Сотни врагов. А я… совсем одна…
— Олеся!
И только Василиса… одна лишь Василиса стоит вдали… и держит в руке… огонь…
— Мам!
Я открыла глаза.
Проснувшись, словно вынырнув из транса, я быстро заморгала и огляделась. Хижина Досуга. Гудит кондиционер. Василиса смотрит на меня, протягивая стакан воды.
— Мам, ты чего?
Снова моргаю и смотрю на дочь. Андрей позади нее тревожно глядел на меня.
— Что случилось? — не поняла я.
— Ты уснула, — объяснил Андрей, — так быстро, что я сам не заметил. Мы о чем-то говорили, а потом… бух!