Что конкретно мне снилось не помню, но уж точно что-то доброе и хорошее. Очнулся с приятным ощущением вполне здорового тела. Лежу на спине в той самой ванне. Грудь поднимается и опускается, значит легкие работают. Пошевелил конечностями. Все отлично. Былых негативных ощущений не чувствую. Провел рукой в районе живота. Склизко, неприятно. Глаза, залепленные студенистой субстанцией, упорно не желают открываться.
В следующий момент мое тело слегка приподняла неведомая сила, и на меня со всех сторон обрушились тонкие плотные струи теплой воды, смывая с кожи липкое желе. Затем меня обдало потоком сухого горячего, но не обжигающего воздуха.
Наконец-то удалось открыть глаза. Лежу в довольно объемном саркофаге. Сверху прозрачная выпуклая наружу крышка. Так продолжалось недолго. В какой-то момент отделявшая меня от внешнего мира преграда начала как бы растворяться в воздухе. В памяти тут же всплыло недавнее «протаивание» стены для допуска внутрь коридора ремонтного робота. Вне всякого сомнения, сходные технологические процессы.
Кажется, нужно освобождать пригретое местечко, однако лениво, хочется хотя бы еще немного поваляться, наслаждаясь давно забытыми ощущениями абсолютного здоровья. Словами не передать, как это снова почувствовать силу в мышцах и не ощущать постоянных болей фактически во всем изрядно побитом теле. Лепота! Нет, ЛЕПОТИЩА! Именно заглавными буквами, именно в усилительном значении данного определения.
Из состояния неописуемого блаженства меня вывел чей-то насмешливый голос:
— Вылезайте, пациент, здесь вам не гостиничный номер!
Легко присел на дно ванны. Хорошо! Организм не испытывает ни малейшего дискомфорта. Осмотрел себя насколько это возможно. Еще раз убедился, что от былой худобы не осталось и следа, вместе с ней пропали многочисленные гематомы. Не иначе как чудеса медицины будущего. Не ближайшего, как я себе понапридумывал, скорее весьма отдаленного будущего. По моему прошлому опыту подобные повреждения проходят лишь через пару-тройку недель, а тут всего-то за один сеанс. Врожденное ощущения времени (мне также есть чем похвастаться) подсказало, что с момента потери мной сознания в коридоре прошло от силы шесть часов.
К тому же, этот странный голос, нет, сам по себе голос вполне обычный, а вот язык, на котором были произнесены слова определенно мне незнаком. Тем не менее, я понимал все сказанное и, кажется, вполне могу на нем разговаривать. А вот и проверим:
— Что со мной? Где я? — сказал без каких-либо затруднений на совершенно чужой для меня мове, будто разговаривал на ней всю жизнь.
Осмотрелся вокруг. Довольно просторное помещение. Стены покрывает знакомый глянцевый пластик, не серый, а бежевого оттенка. Потолок и часть стен излучают приятный глазу теплый свет. По всему пространству расставлены приборы непонятного назначения. Сам я восседаю на дне относительно неглубокой ванны в полном неглиже. Метрах в трех от меня за столиком в обычном офисном кресле на колесиках сидит усатый брюнет с добродушным круглым лицом и весело взирает на пациента небесно-синими глазами. Типичный доктор, с какими мне, будучи многократным пациентом разного рода медицинских учреждений, довелось изрядно пообщаться. В меру циничный, не удивлюсь если сейчас выдаст что-нибудь в духе: «Вскрытие показало, что больной умер по причине вскрытия». Нет, он не стал брызгать искрометным юмором. Лицо эскулапа приобрело серьезное выражение, и он выдал:
— В данный момент, юноша, мы с вами находимся на борту космической базы Биорей класса «Элефант» проект РИЗ 23987, вращающейся вокруг Раджхар четвертой планеты в системе желтого карлика Иосей 49. Мое имя Гро Дар, исполняю обязанности дежурного целителя-оператора Пятого сектора. Ваше тело в весьма потрепанном состоянии было обнаружено в одном из дальних коридоров на периферии внешнего кольца, доставлено роботом-спасателем в ближайший пункт оказания экстренной медицинской помощи и помещено в реанимационный кокон. Теперь о вас, — тон медика поменялся на сугубо официальный, — хотелось бы узнать, кто вы и как оказались в столь беспомощном состоянии в одном из самых глухих уголков космической станции? — Окинув взглядом мое обнаженное тело, доктор усмехнулся и указал рукой на разложенную одежду на невысокой стоящей в углу помещения тумбочке. — Но для начала попрошу покинуть медицинский кокон и одеться, ибо не отношу себя к ценителям мужской обнаженной красоты, исключительно женской. Да и вам, наверняка, не очень комфортно общаться со мной в полном неглиже.