Первой происшедшие с ним изменения заметила, как ни странно, Люда, Жоркина жена. Голубев не виделся с Латария уже довольно давно — последний раз еще до больницы. И теперь, открывая ему дверь квартиры в Измайлове, Людмила расцвела в улыбке:
— Ой, Ленечка, какой ты красивый! И пальто новое тебе очень идет, и выглядишь ну просто замечательно!
— Это что же во мне такого замечательного! — дружески передразнил он, пытаясь за иронией спрятать охватившую его радость.
— Похудел, глаза блестят, цвет лица изменился, — принялась перечислять добрая Людмила. — Даже помолодел, честное слово!
— Я ж тебе говорил — Сашка Лодкин творит настоящие чудеса, — пробасил Жора.
— Это не только Александра Борисовича заслуга, — не сумел удержаться от хвастовства Леонид. — Я теперь еще и физкультурой занимаюсь, в спорткомплекс езжу через день и питаюсь правильно, по индивидуальной диете.
— Ой, ну а грибной суп-то тебе можно? — заволновалась Люда.
— Можно, если только он без помидоров, — успокоил ее гость.
— Где ты видел грибной суп с помидорами? — облегченно рассмеялась Людмила. — Разве что где-нибудь в Париже? Ну, они там мастера извращаться, а у нас попроще!
— Ай да молодец, Ленька! — восхитился Георгий. — А что, Людмилка, может, и нам с тобой за себя взяться? А то я распустился совсем, вон у меня какой мамон выпер… А подкачаюсь, совсем орлом стану!..
— Да куда уж тебе до Лени, — махнула рукой Людмила. Чмокнула мужа, с нежностью стерла с его щеки следы помады и скрылась в кухне.
Голубев просто сиял от счастья. Конечно, до этого момента ему уже неоднократно говорили, что он хорошо выглядит — заместители, подчиненные, охранники, домработница Раиса Павловна, — но он не придавал этим словам значения, относясь к ним как к дежурным комплиментам. Но Люда и Жорка — это совсем другое дело.
Вскоре то же самое отметила и Инесса. Лежа на широкой постели в его спальне, она приподнялась на локте и некоторое время наблюдала за Леонидом, стоявшим перед большим зеркалом. Потом томно потянулась, изогнулась тоненьким телом и проговорила:
— А ты изменился, котик.
— Да ну? — притворно удивился Леонид. — И в чем же это?
— Ну, раньше ты не уделял столько внимания своей внешности, — заметила девушка, поднимаясь с постели и приближаясь к нему, как была: обнаженная и босиком. — А теперь тебя от зеркала просто не оторвать. Ты больше не ужинаешь со мной, похудел, живот подтянулся…
— Должен же я соответствовать своей молодой спутнице и держать марку, — сказал Голубев, обнимая ее.
— Глупый, неужели ты думаешь, что для меня это важно? — Девушка хотела чмокнуть его в щеку, но Леонид в это время вновь повернулся к зеркалу, и поцелуй пришелся ему в ухо.
Голубев переглянулся со своим отражением, точно с хорошим приятелем. И тот отлично понял, что за мысль пронеслась в его голове: «Дура, при чем тут ты? Это важно для меня!»
Время бежало, декабрь перевалил за половину. Снега в столице все еще не было, и москвичи уже стали побаиваться, что им так и придется встречать Новый год посреди грязи и слякоти. Как обычно, к этому самому любимому в стране празднику готовились массово и заранее, что вызывало у Голубева недовольство. Лично он просто ненавидел Новый год и дни рождения. Что тут праздновать, что тут хорошего, чему радоваться, скажите на милость? Тому, что неумолимое чудовище — время откусило еще один кусок от отпущенного судьбой невозможно короткого срока?
Но, как назло, все вокруг точно сговорились напоминать ему о наступлении нового, две тысячи шестого. Телепередачи, уличное убранство, суета в офисе, обрывки случайно услышанных разговоров — казалось, просто все на свете было посвящено надвигающемуся празднику. Даже умница-тренер и тот не остался в стороне.
— Вы, вероятно, уедете куда-нибудь на каникулы? — поинтересовался он во время очередной беседы после занятий. — Это не страшно, сейчас в любом мало-мальски приличном отеле есть фитнес-центр. Нам просто нужно будет перед вашим отъездом немного уточнить вашу программу.
— Не стоит, — отвечал Голубев. — Я не собираюсь надолго покидать Москву. Максимум — уеду на пару дней к кому-нибудь в гости за город.
— Понятно. Но все-таки хотелось бы предупредить вас вот о чем: праздники для нас с вами — самое опасное время. Вам просто не удастся избежать всевозможных приемов и застолий. Весьма вероятно, что в эти дни вы перестанете соблюдать диету и начнете пропускать занятия. От одного или двух пропусков ничего не случится, но постарайтесь появляться в клубе хотя бы изредка — иначе все усилия пойдут насмарку и придется опять начинать сначала.
— Понимаю, — кивнул Леонид.
— Будет идеально, если вы начнете делать дома ежедневную гимнастику. Хотя бы десять минут упражнений на брюшной пресс. И побольше гуляйте. Полчаса в день пешком быстрым шагом — и некоторое время можно вообще ни о чем не беспокоиться.
— Хорошо, Артем, я вас понял, — отвечал Голубев. — Но, думаю, праздники ничего не изменят в моей жизни. Я буду приезжать в Well-being так же, как и раньше.
— Хотелось бы надеяться, — отвечал тот. Увы, время показало, что прав был не Леонид, а его тренер. Первый раз Голубев пропустил занятие в католическое Рождество — его пригласили на обед к итальянскому послу. А дальше пошло-поехало. Подарки, встречи, презентации, посещения праздничных мероприятий, поездки, гости, приемы — все это заполнило время Леонида аж до середины января. При этом собственно Новый год (по настоянию Инны они встречали его в ресторане ЦУМа, где им обоим очень понравилось) [2] как-то даже потерялся в общем вихре суматохи, веселья и развлечений. В праздники график Голубева оказался гораздо насыщеннее, чем в будни, — раньше, когда он жил в родном городе, ничего подобного не случалось.
Каждое утро, проснувшись невыспавшимся и часто с больной головой, он говорил себе, что сегодня обязательно поедет в спортзал. Но телефоны и электронный ежедневник диктовали совсем другую программу — выяснялось, что именно сегодняшние планы ну никак нельзя поменять. Прикинув все так и эдак, он вспоминал о зарядке — но на нее всегда не было или сил, или времени, или и того и другого, нужно было срочно приводить себя в порядок и куда-то ехать. И снова начиналась такая круговерть, что ни о какой гимнастике и даже прогулке быстрым шагом не могло быть и речи. День заканчивался обычно глубокой ночью, а то и под утро. И разумеется, все это сопровождалось обильной едой и льющимся рекой спиртным. Как ни старался Леонид хотя бы придерживаться диеты, даже это ему никак не удавалось.
Утром первого рабочего дня — в понедельник шестнадцатого января — он проснулся поздно, встал еще позже и долго психологически готовился к тому, чтобы впервые за эти три недели взвеситься. Наконец решился, с трудом встал на колени, сунул руку под кровать, где в глубине хранились весы, встал на них… и ужаснулся. За праздники он ухитрился прибавить больше пяти кило, то есть чуть ли не вдвое восполнить то, что с таким трудом сбросил в спортзале. Зеркало услужливо отразило всю гамму обуревавших его чувств.
— Артем будет мной недоволен, — вздохнул Леонид. — Впрочем, можно подумать, что я сам собой доволен…
Вид собственного отражения тоже никак не добавлял в его душу оптимизма. Мешки под глазами увеличились, морщины стали еще более заметны, а лицо приобрело какой-то нездоровый сероватый оттенок. Да еще кожа… Раньше он как-то не замечал, что у его кожи столько дефектов: какие-то пятна, ямки, папилломы, расширенные поры…
— Да, плохо дело… — констатировал Голубев, словно жалуясь своему отражению.
— Ладно тебе, что за упаднические настроения! — будто бы отвечал ему из зеркала виртуальный собеседник. — А как же образ мыслей, к которому ты вроде как привык, как установка на омоложение? «Я смогу достичь всего, к чему стремлюсь, я обязательно стану сильным, крепким, здоровым и спортивным»?
Слова эти вроде бы излучали поддержку, но Леонид почувствовал в них едкую иронию.
— Знаешь, не приучен я к тому, чтобы уделять много внимания своему телу, — нехотя признался он, — и уже, наверное, не приучусь никогда. Все эти установки — вещь временная, до первого приступа радикулита. Никогда я не следил за собой, не задумывался, сколько я вешу, спортом не занимался. Разве что в теннис иногда играл, но и то не потому, что мне этого хотелось или было нужно для здоровья. Просто это считалось модным, все нужные люди, все мои партнеры по бизнесу играли в теннис. Вроде как даже и неприлично было бы не уметь и не играть… И чтобы быть «на уровне», мне тоже пришлось научиться.