— Тебе так казалось. — Жора пожал плечами и опустошил свой бокал. — Ты просто не представлял себе ничего другого, никакой другой жизни. Причем не только когда директором стал, а гораздо раньше… Ты давай вино пей, а то я тут хлещу в одинарика!
— Знаешь, такое ощущение, будто во мне живут два разных человека. — Леонид машинально опустошил бокал. — Иногда я чувствую себя отвратительно старым, усталым, нудным и сентиментальным… Но чаще всего, особенно последнее время, после переезда сюда, кажется, что мне лет тридцать. Я еще молод, полон сил, все впереди… Яхту затеял строить… Хочется путешествовать, соблазнять женщин, может, даже с аквалангом нырнуть, всегда об этом мечтал, или хоть на гитаре играть научиться…
— Короче говоря — жить. На полную катушку. Заниматься всем тем, что мы делали, пока ты на своем заводе ишачил, — улыбнулся Георгий и смачно хрустнул яблоком. — А теперь у тебя все упущенное дает о себе знать. Я давно это понял — в жизни обязательно надо пройти через все в свое время. Это как детские болезни, всякие кори с краснухами. Нужно переболеть ими лет до пятнадцати, иначе потом хуже будет. Вот послушай историю. У моей Людки подружка есть, еще с института. В юности страшненькая была, ну и решила, что мальчики и всякая любовь-морковь не для нее, она по-другому будет самореализовываться. Стала грызть гранит науки, чуть зубы не сломала, зато все честь по чести — золотая медаль, красный диплом, аспирантура, кандидатская, докторская, сразу после полтинника членкором стала. Замужем, естественно, никогда не была, к мужикам ближе чем на километр не подходила… А недавно вдруг как гром среди ясного неба! Взяла да и влюбилась на старости лет. Теперь она такие чудеса вытворяет, что то ли смеяться, то ли плакать. Парень бедный, на двадцать лет ее моложе, просто не знает, куда деваться. Она ему звонит и молчит в трубку, караулит у подъезда, записочки пишет, цветочки через фирму присылает…
— Свихнулась, стало быть, на почве стародевичества? — усмехнулся Голубев.
— Так в том-то и дело, что нет! Психиатры проверяли — мозги в полном порядке, никаких патологий не выявлено, просто, выражаясь нормальным человеческим языком, зациклилась. А все почему? Потому что не пережила ничего подобного ни в тринадцать лет, ни в семнадцать. А сейчас компенсирует. Ну, еще по одной! Давай я тебе освежу.
— Выходит, я тоже что-то… компенсирую? — Леонид подставил бокал.
— Выходит, так. Ну, будем.
— Знаешь, Ленька, — проговорил после паузы Георгий, — я вот смотрю на тебя и удивляюсь. Ты вот такой успешный и богатый, да что там богатый, богатейший человек, олигарх практически…
— Ну уж и олигарх! — Голубев сделал глоток, потом второй и отметил, что почти не чувствует вкуса.
— Ну а то! Вон какое дело делаешь, миллиардами ворочаешь, вся страна тебя знает. Казалось бы — такой человек должен настоящим монстром быть, акулой империализма! А в душе все тот же пацан, с которым мы полсотни лет назад на коньках гоняли и в войнушку играли на пустыре за школой. Славный парень и какой-то… Неиспорченный, что ли. Вот скажи, как тебе это удалось?
— Понятия не имею, — пожал плечами Леонид. — Наверное, ты прав — все оттого, что я, кроме работы, ничего другого в жизни и не видел.
— Ну, наконец-то ты это понял. Дружище, за такое дело надо выпить!.. Работа — это здорово, конечно, я это понимаю, как и ты, наверное, без своей больницы, будь она неладна, на другой же день загнусь, про пенсию и слышать не хочу… — продолжал Георгий, наполовину опустошив свой бокал. — Но у нормального мужика должно быть и что-то еще. Другие интересы, женщины, хобби, футбол, в конце концов!.. Но прежде всего, я думаю, семья. Я, пока молодой был, даже представить себе не мог, насколько это, оказывается, важно. Ты же знаешь, дважды от Людмилки чуть не ушел. А сейчас жить без нее не могу- Без нее, без Дашки с Димкой, без архаровцев этих…
— И что ты, как врач, посоветуешь? — поинтересовался Голубев. — Раз мне не так повезло в жизни?
— Начать жить. ЖИТЬ, понимаешь?
— Не поздно ли начинать? — горько усмехнулся Леонид. — Когда завтра уже на свалку пора?
— Ну знаешь! — басовито возмутился Жорка. — Такое чувство, что я не с ровесником разговариваю, а со стариком столетним. В наши годы люди еще о-го-го! Карьеру вовсю делают, женятся, любовниц молодых заводят, детей рожают…
— Смеешься, что ли? Какие дети в пятьдесят семь лет?
— Очень умные, это даже наукой доказано. У восьмидесяти процентов детей, рожденных от зрелых отцов, уровень интеллекта значительно выше среднего. Ты же всегда хотел сына Кольку! Вот возьми сейчас — и обзаведись наследником. Пусть подрастает где-нибудь продолжатель рода. А ты будешь ему помогать, навещать, когда есть время и желание, привяжешься — вот тебе и смысл жизни.
— Нет, Жорка, я так не могу. Воспитание не то. Я убежден, что дети должны расти в полноценной семье, с обоими родителями…
— Так заведи семью, кто ж тебе не дает? А что? Хоть с той же Инной своей. По-моему, она спит и видит тебя под венец повести.
— Нет, Инна не по этой части, — покачал головой Голубев. — Дети, пеленки, бутылочки, бессонные ночи не для нее. Да и не хочу я на ней жениться, если честно. Не тот она человек. Конечно, я встречаюсь с ней, хожу на всякие тусовки, где лучше появиться не одному, а с яркой спутницей. Она красива, умеет себя подать. По-своему я даже привязан к Инне. Но жениться… Нет уж.
— Ну так другую найди. Можно подумать, это проблема для такого орла, как ты. Да за тебя замуж любая побежит, еще бы, сам Леонид Голубев на нее внимание обратил!
Леонид покачал головой и грустно рассмеялся:
— Нет, Жорик, поздно мне уже семьей обзаводиться. Надо было все делать вовремя, вот как ты, например.
— Тогда политикой займись! — Георгий опять потянулся к бутылке. — Уж для этого-то грязного дела пятьдесят семь — самый возраст!
— Сил нет, дружище. Элементарных физических сил, здоровья…
— Чудны дела твои, Господи! — усмехнулся Жора после паузы. — Вот сидит передо мной сам Леонид Голубев — и жалуется на жизнь. Ты, которому чуть ли не вся страна завидует!
да с тобой любой бы поменялся судьбами, просто так, не глядя! Такие деньги…
— А мне иногда кажется, что никаких денег мне не надо. Тоже с кем-нибудь поменялся бы, кто не так богат, зато молод и здоров…
Снова возникла пауза. Они молча допили вино.
— Помнишь, когда мы совсем маленькими были, нам твоя бабушка Тамара сказку рассказывала про молодильные яблоки? — проговорил Леонид. — Я последнее время часто эту сказку вспоминаю… Вот бы съесть такое яблочко — и разом стать молодым!..
Георгий усмехнулся:
— Ну, эликсира молодости ученые, конечно, еще не изобрели… Но — думаю, что для тебя это не новость, — медицина сейчас быстро развивается и буквально творит чудеса. Ты человек небедный, можешь себе позволить всякие омолаживающие процедуры. Где-то у меня была визитка одного орла, у него целая клиника, которая такими делами занимается, где-то на Третьяковке… Найти телефон?
— Можно попробовать, — пожал плечами Леонид. — Вот только поможет ли?
— Поможет, — заверил Жора. — Говорят, если чего-то очень сильно захотеть, то это у тебя обязательно будет. Тебе ли об этом рассказывать!
— Здесь не тот случай…
— Как знать, — подмигнул Георгий и разлил по бокалам остатки Chateau Margaux.
Глава 3
В которой Леонид Голубев ищет способ помолодеть, а находит подходящего собеседника
Приехав домой на Бульварное кольцо, Леонид сразу же прошел в спальню, наглухо зашторил окна, включил все имеющееся освещение, разделся, подошел к старинному зеркалу в дубовой раме, оглядел себя и тяжело вздохнул. В этот раз зеркало и не думало деликатничать. С той стороны стекла на Голубева смотрел человек с коротко и аккуратно подстриженными, но все равно заметно поредевшими седыми волосами, округлым, чтобы не сказать — обрюзгшим, морщинистым лицом и, мягко говоря, далекой от идеала фигурой. Спереди выпирал живот, по бокам нависали типичные для мужчин жировые складки, именуемые в народе «крыльями», мышцы одрябли, кожу на лице и на теле никак нельзя было назвать здоровой и свежей.