Вот оно как: это же платье «посмотри в глаза своему страху». Платье — вместо индивидуальных и групповых сеансов когнитивно-поведенческой терапии. Я сразу вспомнила, как в студенчестве хотела надеть мешок из-под картошки, чтобы стать абсолютно индифферентной к чужому мнению. Где это все, если сейчас я выхожу из маршрутки, ударяюсь головой, и мне не больно. Мне стыдно!
Бабушка
Меня с детства влекло все холодное, безразличное и чему на меня пофиг. Однажды за коробкой с морскими камушками я протопала по морозу 1,5 часа.
Опять услышу: ты пизд@нутая.
Вы еще не знаете про моих мужиков…
В шесть лет я отчаянно увлеклась геологией. Когда в округе закончились все симпатичные булыжники, я дала шанс страшненьким, раскрасив их гуашью. Они заменили мне Барби, Кена и, кажется, отцовскую любовь.
Вскоре я подружилась с мальчиком постарше себя. По моей просьбе, для остальных он притворялся сыном московского геолога. Мы вместе возглавили минералогическую экспедицию в нашем дворе. Пять полиэтиленовых пакетов с находками мирового значения были принесены ко мне в хрущёвку, чтобы потом отправиться в воображаемую лабораторию. От сверстников я получила уважение и почет, а от мамы — за «весь этот хлам» и порванные бриджи.
Бабушка проявляла большую благосклонность к моим увлечениям. Она показывала мне красивые камушки по дороге от автобусной остановки до сада: это километра три по буеракам и страсть как много всего интересного. Там я заметила розовый булыжник со светлыми прожилками. Я таких еще не видела, но экземпляр оказался не из легкодоступных.
«Борись за меня! Борись, Маша!» — кричал камень, когда я пыталась выковырять его из земли. Я уже думала, он никогда не будет моим. Но в следующий раз бабушка подготовилась. «Постой-постой, я же здесь где-то колышек поставила», — сказала она, доставая из хозяйственной сумки кирку. На выходе камешек оказался раз в пять больше, чем предполагалось вначале. Но он стал бриллиантом в моей коллекции.
Кто-то скажет: у вас что все в семье пизд@нутые?
Я отвечу: вы просто не знаете ничего про любовь….
Немного об итальянском кинематографе
Я хорошо знаю Наташу: она та ещё затейница. Недавно испробовала экстремально-романтический туризм. Экстремально — потому что прыгали со скал на веревках, которые выдерживают индийского носорога. Романтический — потому она ночевала с мужчиной, которого видела впервые в жизни.
Познакомились в интернете. Они из разных городов. Пришлось месяц переписываться, лобызать фотки, гладить друг друга по экрану курсором мыши.
Потом они одновременно взяли отгулы на своих унылых работах и поехали выдохнуть. Он сразу показал ей абсолютную маскулинность. Даже летя вниз головой, не сорвался на фальцет. Она тоже была смелая, но орала так, что это можно считать оружием массового уничтожения.
Теперь они будут вместе. Он уже отправляет резюме эйчарам в ее город. Она ждет и пока обзванивает свой контакт-лист. Рассказывает про закат на высоте 2 000 км над уровнем моря.
— Наташ, а какого моря? — спрашиваю я.
— Обычного. Опять занудствуешь. Брось, я же про другое.
— Бросить некого, — говорю, — Меня вчера саму бросили. Наверное, потому что зануда.
Вот и пообщались. Кажется, чем дальше — тем хуже из меня собеседник. Но ведь правда интересно: столько раз слышать про этот уровень моря и никогда не задуматься, какого. А я ведь когда-то даже на олимпиаду по географии ходила.
Ну давай, Вики, твой выход: «В России абсолютные высоты точек земной поверхности отсчитываются от уровня Балтийского моря».
Понятно: Балтика, Финский залив. Плешивое солнышко, намазанное по горизонту. Визгливые чайки жмутся к берегу. Ты ежишься и потуже затягиваешь шарф, чтобы не бегать за ним по всему пляжу. Глотаешь сырой воздух, сплевываешь собственные волосы.
Нет, не хочу. Хочу проваливаться босыми ногами в теплый песок, слышать приятное похрустывание ракушек. Чтобы затылок был влажным от испарины и маечка прилипала к спине. И море — как ласковое прохладное одеяло после раскаленного дня.
В одном итальянском фильме муж с женой приходят на пляж. Она купается, он пишет огромными буквами на песке: «Я изнасиловал женщину». Она ничего не замечает: значит, сама виновата. Ее слишком интересовал ужин с друзьями, она не смотрела под ноги, не видела главного, не задавала нужных вопросов. Могла бы хоть спросить, зачем притащил на пляж метровую палку.