Выбрать главу

В дверях появляется жена Андрея, Лена, с наглаженной белой рубашкой в руках. Это пухленькая женщина со светлыми, нерасчесанными с утра волосами, падающими на плечи, в бесформенном уютном халатике. Она волнуется, суетливо заглядывает в глаза:

– Андрюш, я тебе рубашку достала, белую. Погладила. Там у костюма рукав залоснился; ты, когда к начальнику пойдешь, ты правой рукой не поворачивайся...

Андрей бурчит неопределенно-утвердительно; вытирает руки о висящее на крючке полотенце, не снимая его.

– Ты не узнавал, платить-то сколько будут там? - жалобно спрашивает жена. Андрей пожимает плечами, выходит, слегка отодвигая Лену плечом с дороги. Та на секунду застывает, тревожно глядя в пространство ванной, вздыхает и, прижимая к груди отглаженную рубашку, спешит следом. Напротив двери в крохотном коридоре большое зеркало, на секунду оно отражает смутные тени Андрея и Лены.

– Ты хоть поешь чего-нибудь, на целый день ведь уходишь!

Поверхность зеркала темна и неподвижна.

Раздается неестественно громкий щелчок, и Андрей, едва не подпрыгнув, оборачивается от зеркала. Из кабинки выходит худая коротко стриженная брюнетка в блестящем мини-платье и ярко-рыжих чулках, на одном из которых расползлась нелепая дыра. У нее бледная кожа, она сильно накрашена, и Андрей застывает столбом, увидев, что ее лицо - это лицо манекена из магазинчика.

Девушка непринужденно подходит к соседней раковине, моет руки, мельком оглядывает себя в краешек зеркала. Когда она идет к двери, Андрей, как загипнотизированный, поворачивается следом. Девушка медлит перед закрытой дверью, полуоборачивается и бросает на него взгляд из-под ресниц.

– Вспомни цвет, придурок, - зло бросает она и стремительно выходит, хлопнув дверью.

Андрей ошарашенно провожает ее взглядом. Грязное зеркало послушно отражает его непонимающую физиономию.

Толстяков в баре нет, но на стене за теннисным столом застыли их тени с занесенными ракетками. Бармен ковыряет отверткой в зубах. Черный человек сидит верхом на теннисном столе, закинув ногу за ногу и покачивая неожиданно блестящим длинноносым ботинком. Рядом с ним на бортике - стакан с плавающим в жидкости сплюснутым шариком. Когда в зале появляется Андрей, оба - бармен и Черный человек - застывают и с любопытством впериваются в него.

Чувствуя себя неловко под этими взглядами, Андрей торопится к выходу.

Двери нет.

Андрей растерянно осматривает стену - гладкую, крашеную, совершенно обычную. Он в замешательстве оглядывается, может быть, он просто забыл, где выход. Но дверей не видно - нигде.

– Извините, - неловко спрашивает он у бармена, - Где у вас выход?

Бармен тонко хихикает и бросает взгляд Черному человеку. Андрей поворачивается к нему же и видит издевательскую усмешку.

– А выхода нет.

Андрей пугается по-настоящему. Что бы не представилось ему: маньяки, монстры - действительность кажется страшнее любого вымысла.

– Выпустите меня...

Черный человек изгибает брови в веселом удивлении.

– С какой стати? - он неторопливо отхлебывает из стакана, - Тебя кто тянул - нет. Звал, просил - нет. Так чего ты хочешь?

– Домой, - глупо говорит Андрей.

Черный человек с удовольствием смеется, бармен визгливо вторит ему. Смех резко обрывается, заставляя Андрея съежиться.

– Выпустите меня! - кричит он, срываясь на фальцет и вдруг шипит, как от ожога, и хватается за бедро. Выхватывает из кармана раскаленную фигурку жабочеловека, отбрасывает в сторону, та улетает под столы. Андрей в ужасе отшатывается, оступается и рушится с грохотом.

Черно-белый флэшбэк. Андрей и Лена под руку идут по летней улице, на лицах обоих написана сосредоточенная скука, они молчат. Мимо проходит такая же молодая пара, девушка с букетом, в который то и дело зарывается носом, парень оживленно рассказывает:

– А я ему говорю, это же стильно! Это креатив! Я говорю, ну давайте я тогда ваш портрет напишу на столешнице! Клиент входит, у него челюсть падает, и делай с ним, что хошь...

Девушка фыркает:

– А он чего?

– Сказал, убери и нечего меня позорить, - машет рукой парень. - Пенек дуболобый!

Пара удаляется, хохоча.

Андрей и Лена невольно провожают ее глазами. Оба испытывают некоторую неловкость и легкую зависть: Лена - потому что и не припомнит, когда Андрей дарил ей просто так цветы; Андрей - потому что этот разговор из какой-то другой странной жизни, которая ему непонятна и притягательна. Между ними пробегает мгновенная тучка и, пытаясь разрядить обстановку они начинают говорить одновременно:

Андрей: - Я пойду пивка куплю?

Лена: - Сегодня новый сериал начинается...

Оба так же одновременно умолкают. Неловкость никуда не делась.

– А давай... - говорит Андрей, ему хочется предложить что-нибудь удивительное: пойти в театр, купить жене вечернее платье, съездить к морю на выходные, но он смотрит в простоватое лицо Лены, и весь запал его исчезает.

– Что? - рассеянно спрашивает она, все еще глядя на удаляющийся букет.

– Давай... - Андрей привычно сутулится. - Давай домой, что ли, пойдем. Тучи вон набежали...

Издалека доносится звонкий девичий смех.

В глаза бьет свет лампы. Андрей открывает глаза, он лежит на полу бара, к щеке прилип окурок. Рядом валяется фигурка жабочеловека. Андрей приподнимается, но с воплем хватается за ногу и падает обратно. Крик переходит в мучительный стон и жалобное скуление.

Над ним вырастает костлявая фигура Черного человека.

– Перелом, - с притворным сожалением констатирует он. - Закрытый, но, похоже, сложный. Ай-ай-ай, как нехорошо получилось...

Бармен угодливо хихикает.

Андрей пытается приподняться, на его лице написана решимость отчаяния.

– Трепыхаться будешь? - с легким удивлением осведомляется Черный человек. - Вся жизнь - серь, чего дергаться, а?

Андрей поднимается на одной ноге, опирается на стену, кусает губы от боли.

– Потрепыха-аешься...

Тяжелый теннисный стол обрушивается на Андрея, придавливая его к стене. Черный человек стремительно вспрыгивает сверху, перекидывает ноги через ребро стола и так, сверху вниз разглядывает Андрея, барахтающегося раздавленным жуком.

– Скажи мне, - садистски облизывается он. - Скажи мне, какого цвета боль...

Свет в глазах Андрея вспыхивает ослепительно-белым.

Черно-белый флэшбэк. Андрей за кульманом заштриховывает участок довольно сложного чертежа. Линия ложится идеально черная. За спиной Андрея - длинная комната, ряд кульманов по одну сторону прохода, выстроился в линеечку ряд столов, в зависимости от характера хозяина, то заваленных бумагами, то безлико-пустых. За голым окном с широким облупленным подоконником тянутся одинаковые крыши барачных зданий; подчеркивая неуютность обстановки, на окне одиноко стоят два цветочных горшка: в одном покосившийся кактус, в другом - сохлая герань.

Скрипнув дверью, в комнату по-хозяйски входит начальник. Андрей сразу подбирается, торопливо кладет карандаш.

– Здравствуйте, Михаил Петрович.

Начальник снисходительно кивает, одышливо усаживается за стол, заваленный справочниками, смотрит сквозь Андрея.

– Андрей... Владимирович, - с некоторым усилием вспоминает он, - что это вы опять такое на подпись подали?

Андрей нервно облизывает губы.

– Это последний вариант. Вы неделю назад...

Начальник берет карандаш и постукивает им по столу, словно подчеркивая важность каждого слова. Он не повышает голоса, напротив говорит преувеличенно равнодушно.

– Я неделю назад вам велел убрать все финтифлюшки из чертежа, вы сделали? Я вам велел заменить соединения на резьбовые, и где они?

– Михаил Петрович, - жалко встревает Андрей, - я хотел... будет эргономичная модель...

– Значит так, - начальник не слушает, - Чтобы через неделю переделали все, как положено, без этих ваших... штучек!

Считая разговор оконченным, он поворачивается на жалобно скрипнувшем стуле к остальному помещению:

– Валерий Павлович, как у нас продвигается клапан?

Андрей привычно горбится, уходит в себя. Машинально подтирает пятнышко на белоснежном ватмане, ластик разрастается, поглощая мягкой белизной все поле зрения.