– Ну, именинник, дай пожму руку! – вышел из-за стола генерал Орлов. – Поздравляю, присоединяюсь.
Около одиннадцати, когда Крячко уже уехал работать по своему плану, а Гуров сидел за бумагами, зазвонил внутренний телефон. Орлов пригласил Гурова зайти к нему срочно. Сыщик давно изучил все интонации голоса своего начальника. Прозвучавшая сейчас означала, что случилось нечто неприятное. Преступление – всегда штука неприятная, но сыщики к этому привыкли по роду своей работы. А вот когда случается нечто, после чего следует звонок сверху и когда голос сверху интересуется ходом розыска и просит (или рекомендует, что гораздо неприятнее) сделать все возможное и невозможное по раскрытию данного дела, потому что… Преступления разные, а вот эти «потому что» всегда одинаковые. Потому что это наш долг, потому что подняли руку на власть, на человека, который так много делает или сделал, который… и так далее и тому подобное.
– Юрово знаешь? – без всяких предисловий задал вопрос Орлов, когда Гуров вошел к нему в кабинет.
– Коттеджный поселок, – ответил сыщик, вглядываясь в лицо Орлова и пытаясь понять степень грозящих лично Петру Николаевичу неприятностей. В том, что звонок сверху уже был, можно не сомневаться. – Не Рублевка, конечно, но можно назвать его и элитным. Большое ЧП?
– В загородном доме час назад обнаружено тело женщины со следами огнестрельных ранений.
– Ясно, – кивнул Гуров. – А муж большая «шишка»…
– Почему обязательно шишка? – недовольно осведомился Петр Николаевич, но без большого энтузиазма. Кажется, Гуров не ошибся. – Убийство – это по нашей линии.
Гуров не стал возражать, решив, что начальству самому виднее, как все объяснить. Поселок Юрово на Машкинском шоссе недалеко от Ленинградки – это зона Киреева и Петухова. С молодым лейтенантом Петуховым Гурову работать приходилось. Толковый паренек, но опыта у него мало. Майор Киреев в МУРе уже лет пять, но человек он, при всей своей основательности, медлительный и флегматичный. И очень любит спорить с начальством. И очень не любит, когда его торопят. Орлов с этим мирится, но в таком деле возможны контакты сыщика и с кем-то сверху. Ох и наслушается Петр Николаевич, доведись кому из министерства встретиться с Киреевым и попытайся кто из них пошевелить майора. Да и дело пахнет, похоже, не заурядным убийством на бытовом уровне.
Но, опять же, это дело МУРа. Почему Петр решил подключить сотрудников возглавляемого им Главного управления уголовного розыска МВД? Значит, опять политика внутри министерства.
– Убита некая Александра Лукьянова…
– А кто муж? – тут же поинтересовался Гуров.
– Лукьянов Михаил Александрович, второе лицо Северо-Западного округа. Супруга убита тремя выстрелами в спину. Имеет место проникновение в дом. Сейчас там работают эксперты.
– Муж наверняка еще и бизнесом занимается?
– Давай не будем гадать на кофейной гуще, – не столько сделал замечание, сколько попросил Орлов. – На месте работает группа. Найдешь опера – капитана Сузикова. Подключайся.
– Сузиков? – удивился Гуров. – Такого в МУРе я не знаю. Из новеньких?
– Заодно и выяснишь.
– Крячко…
– Позвони и введи в курс дела. Утром я разгружу вас с ним от части дел.
– Спасибо, – улыбнулся Гуров. Такие подарки начальство делает нечасто. В исключительных случаях. Лишний повод думать о важности этого дела.
– Должен будешь, – скупо усмехнулся Орлов. – Возьми оперативную машину.
Спускаясь по лестнице во двор, Гуров попытался составить первое впечатление исходя из имевшейся информации. Заставят гнать дело – неизбежно. Стрельба в загородном поселке, где имеют дома солидные люди, – значит, стреляли с глушителем. Значит, преднамеренное убийство. Три выстрела – для киллера многовато, хотя все зависит от обстоятельств. Например, он ее подкарауливал, а на него бросилась дворовая собачонка. Женщина могла обернуться, поэтому пришлось стрелять навскидку, а собака мешала целиться. Если киллер – то заказное. Если ограбление, значит, дом пасли, примеривались. Могут быть аналоги. Муж чиновник, бизнес имеет. Не наказание ли за несговорчивость? Или предупреждение от конкурентов…
Необходимости, а тем более пользы в этих рассуждениях не было никакой. Просто мозг привычно стал прокручивать возможное развитие событий исходя из обстоятельств. Скорее всего, эти мысли в голове сыщика можно было назвать разминкой перед предстоящим соревнованием с преступником. Тот пытается все предусмотреть и скрыть свое участие. Сыщик пытается найти то, чего преступник не предусмотрел. То, что поможет определить преступника и изобличить его. И вот так всю жизнь. Только иногда эти «соревнования» попадают в рамки «показательных выступлений». Это когда дело на контроле «вверху» или когда на оперативников давят иные инстанции. Тут себя и начинаешь чувствовать, как на стадионе перед трибунами. Все на тебя смотрят, все тебя оценивают, каждый твой шаг. Даже те, кто в этом «виде спорта» ничего не понимает. Тот, кто не понимает, больше всего и давит.
* * *