Заседание Правительствующего Сената
В соответствии с раздельным актом от 11 апреля 1847 года надлежало «графу Сергею получить 316 душ и 2075 десятин всякого качества земли, а графине Марии 150 душ, 904 десятины и господскую мельницу на реке Упе, на которой молоть ежегодно, графу Сергею 600 четвертей хлеба без оплаты, а напрудке весенней делать соразмерное пособие и своим крестьянам» (ГАТО Ф. 12. Оп. 7. Д. 414).
Однако наследники графа Николая Ильича Толстого – его сыновья Николай, Сергей, Лев и Дмитрий – смогли подписать в Тульской палате гражданского суда сам раздельный акт, подготовленный присяжным поверенным А.И. Вейделем, только 12 февраля 1851 года, он и был окончательно утверждён этим судом (ГАТО. Ф. 51. Оп. 20. Д. 580).
Льву Николаевичу в результате наследования достались деревни Ясная Поляна, Ясенки, Ягодная Пустошь, Мостовая Крапивенского уезда и Малая Воротынка Богородицкого уезда Тульской губернии, то есть в общей сложности 1470 десятин земли и 330 крепостных душ мужского пола. В «дополнение выгод» братья выделили ему 4000 рублей серебром. Правда, некоторая проблема с наследством всё-таки была – унаследованное имение было заложено в Опекунском совете, где его можно было бы и оставить, выплачивая положенные суммы в течение длительного времени, но первым, что было сделано молодым помещиком, были выкуп недвижимости из залога и закрытие имевшегося кредита. Этот период, к сожалению, совпал у молодого графа Льва Николаевича с жизнью «безалаберной, без службы, без занятий, без цели»: всё свободное время отдано им «самой сильной из страстей»[9] – игре в штос.
Проигрыши преследуют его и всё увеличиваются в размерах: вот уже продана деревня Малая Воротынка за 18 тысяч рублей, Ягодная – за 5700, и всё это для того, чтобы рассчитаться с карточными долгами. Гульба продолжалась почти восемь лет, но неожиданно для своих братьев и многочисленных родственников, практически махнувших рукой на молодого повесу, Лев Николаевич остепеняется и решает заняться литературным творчеством, что и предопределяет его дальнейшую судьбу и будущую всемирную славу.
В 1857 году молодой граф предпринимает путешествие за границу, где вместо cafes shantans посещает лекции по правоведению в университете Сорбонны и College de France. Так что совсем не случайно современники писателя, корифеи права А.Ф. Кони и В.А. Маклаков, вспоминали о Л.Н. Толстом как о своём равноправном коллеге. Писатель будет поддерживать добрые отношения и переписку с главным российским реформатором юстиции графом Д.Н. Блудовым, писателем и этнографом, профессором Петербургского университета К.Д. Кавелиным[10] и многими другими.
Практически сразу же после возвращения из поездки по «европейским школам» она была предпринята писателем именно для ознакомления с передовым педагогическим опытом обучения детей, Лев Николаевич принимает предложение стать мировым посредником по 4-му участку Крапивенского уезда Тульской губернии: «посредничество интересно и увлекательно, но нехорошо то, что всё дворянство возненавидело меня всеми силами души и суют мне des batons dans les roues[11] со всех сторон» (собр. соч. 22 т. Т. XVIII. Письма. С. 572).
Толстой назначен 16 мая 1861 года по распоряжению совмещавшего должности военного и гражданского Тульского губернатора генерал-лейтенанта П.М. Дарагана, который, по отзывам современников, отличался не только прекрасным характером, но и либеральными взглядами. На это вполне логичное назначение богатого и образованного помещика благородное местное дворянство совершенно естественно ответило ненавистью к «народному судье», что было вполне объяснимо. Тульский губернский предводитель дворянства В.П. Минин немедленно обращается с жалобой на имя министра внутренних дел П.А. Валуева о том, что Лев Николаевич избран мировым судьёй вопреки желанию уездного и губернского дворянства. Кандидатуры дворян, назначенных к баллотированию на должности в присутственные места, дела о назначении дворян земскими начальниками и мировыми посредниками действительно подлежали обязательному рассмотрению и утверждению дворянским собранием. Однако это обращение оставлено без движения – за графа вступился губернатор. Полковник отдельного корпуса жандармов Дурново в секретном рапорте своему шефу генерал-адъютанту князю Долгорукову указывал, что граф Лев Толстой держит себя очень гордо и что он «возстановил против себя помещиков, оказывая пристрастие в пользу крестьян в бытность его некоторое время Мировым посредником; обращение же его с крестьянами чрезвычайно простое, а с мальчиками, учащимися в школе, даже дружеское» (Дело 1-й экспедиции № 230 III отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии о Графе Льве Толстом. СПб., 1906).
10
Константин Дмитриевич Кавелин будет преподавать гражданское право будущему российскому императору цесаревичу Николаю Александровичу.