Но ведь в последние годы развелось так много людей, владеющих самыми разными силами — ведь о создании взрывающихся левитирующих пузырьков тоже пока никто не слышал. Неужели я эспер? Если это так, страннее способности ни у кого нет. Почему не раньше, ни разу за все эти восемь лет? Почему я вернулся в прошлое сейчас?
Кстати, а в какое именно прошлое меня закинуло? Я даже не знаю, какой сейчас год! Если бы я мог предотвратить смерть всех моих родных…
— Ваня-я-я-я! — вдруг крикнули мне прямо в ухо. — Ты чего, научился отключаться, как Нова? Мы играем в андроида? Я же вижу, что ты не спишь!
Я и не заметил, что меня всё это время звали. С другой стороны, сюрреализм происходящего просто не даёт мыслить трезво. Теперь я наконец заметил развалившуюся на мне Алису. Такая же маленькая, какой я её помню, она погибла в какие-то жалкие шесть лет, даже не успев толком пожить.
Алиса — девочка маленькая для своего возраста, но вовсе не такая глупая, какой иногда хочет казаться. До боли похожая на маму, она заплетала свои золотистые волосы в два пышных хвоста с сиреневыми бантами. Сиреневый всегда был её любимым цветом; иногда нам приходилось часами искать пышные платья с рюшами такой расцветки, потому что маленькая мегера гордо заявляла, что «у неё свой стиль».
Разница в возрасте у нас ровно десять лет, да и, помимо прочего, Алиса (она же Элис), была дочерью Алана Уинтера. Какой подросток будет обожать отчима, да ещё и непонятного иностранца, мало того, что коверкающего имя, так ещё и полностью очаровавшего мать? Вот и я его недолюбливал. И Алису заодно — разве что, немного меньше. Требующая внимания маленькая девочка так раздражала мальчишку, которому совершенно не хотелось с ней возиться…
А потом и не пришлось.
Тогда я наконец понял, что совсем не дорожил тем, что у меня было. Алиса всегда тянулась ко мне, мама никогда не выбирала себе любимчиков, и даже Алан Уинтер всегда был так добр ко мне, что даже вписал меня в своё завещание, хотя у него были и другие родственники где-то на родине. Иначе откуда у травмированного подростка взялись бы деньги на дорогое лечение и переезд?
А теперь всё вернулось. Теперь передо мной была Алиса — живая, моргающая своими большими, почти кукольными янтарными глазами.
Расчувствовавшись, я хлюпнул носом. Кто меня осудит? Любой человек бы заплакал, увидев перед собой давно умершего человека, не так ли?
— Ты чего? — спросила Алиса. Затем достала из кармана платья свой маленький платочек с цветами, который расшивала сама — конечно, не без присмотра Новы. Она всегда была девочкой со странными увлечениями… Алиса прижала платок к моей щеке и принялась рассматривать меня, нахмурив свои маленькие бровки.
Я сглотнул.
— Ничего. Всё в порядке.
— Правда? — не поверила Алиса. — Что-то не похоже. Ты на меня даже не кричишь.
— Ага. У меня всё замечательно.
Глава 2
Пронесло.
Пронесло так, как ещё никогда в жизни не проносило. Почему же? Да потому что дата, услужливо подсказанная Алисой, была ничем иным, как девятнадцатым июля две тысячи двести сорокового года!
Это был следующий день после теракта — теракта, на который моя семья так и не попала!
На самом деле, причина, по которой мы там оказались, всегда была самым болезненным воспоминанием из всех, что у меня были. Подростки редко бывают умными, а я и вовсе был полным придурком. Посчитал, что если притворюсь больным, мне не придётся торчать со всеми в каком-то элитном ресторане, в котором был забронирован столик на годовщину свадьбы мамы и мистера Уинтера. Но всё вышло куда хуже: мама отменила бронь, и семья решительно осталась дома вместе со мной. В тот день даже Нова — N0vA, мой андроид, — умолчала о моём совершенно нормальном состоянии. Но, несмотря на это, в её взгляде мне мерещилась укоризна. Хотя казалось бы — разве может кусок железа её испытывать?
Тогда я не выдержал — прекратил цирк, чтобы не портить маме день. Совесть замучила. И что в итоге? Бронь в элитный ресторан уже была отменена, так что было выбрано место попроще.
И в это самое чёртово место попроще и заявился эспер-террорист!
Всю жизнь меня мучила мысль, что если бы я не вёл себя, как малолетний придурок, обиженный на отчима не пойми за что, ничего бы не случилось. Но было уже поздно думать, как бы я мог поступить. И всё же, теперь я вернулся назад во времени и реализовал другой сценарий — прошлым вечером перенапряжение и шок дали о себе знать, и я свалился в обморок, и, в конце концов, из дома никто так и не вышел.