Выбрать главу

  Батарея моего телефона разрядилась, но мне понадобился его фонарик. Феликс упал на дорогу всего в нескольких шагах к северу от Тридцать Третьей; Взбитая грязь вдоль обочины показывала, где собрались все аварийные бригады. Халат Force 5, который я накинул на голову, тоже был там в грязи.

  Расима, должно быть, задержался, по крайней мере, на мгновение, надеясь спасти Феликса. Я посветил своим телефоном и увидел следы от шин в земле. Я мог просто различить случайные следы - маленькую ногу, быстро движущуюся.

  Расима сбежал с улицы. Внедорожник последовал за ней. Я немного сбился с пути, но затем обнаружил большую борозду на мокрой почве, где внедорожник сделал U. Расима повернул назад; она перешла дорогу. Следы от шин следовали за ней по средине и остановились возле студенческого центра.

  Расима ехал к «L.». Внедорожник снова развернулся в грязи и вернулся на Стейт-стрит, но с Расимой я не мог сказать.

  Я поднялся на платформу L, проверяя лестницу на предмет борьбы - упавший шарф, порванную пуговицу. Я ничего не видел. Я не мог придумать, как отследить Расиму дальше. Утром я ходил в ливано-сирийский центр и просил о помощи, но пока еле держался в вертикальном положении. Подъезжал поезд, грохотал по гофрированному туннелю. Я вскочил на борт и рухнул на сиденье, смешиваясь с бездомными людьми, развалившимися на сиденьях в своей запачканной одежде. Я не спал, пока мы не доехали до остановок Петли, добрались до Красной Линии и проспали, пока не добрались до Бельмонта.

  Когда я шел домой полмили, я старался не бояться опасности, но все время думал о своей ванне. У меня было достаточно мысленного присутствия, чтобы пройти по периметру здания. Казалось, что никто не прячется, но я все же прошел по переулку: проверял парадную лестницу изнутри. В верхней части третьего пролета, вставляя ключ в заднюю дверь, я услышал движение позади себя. Я повернулся, неуклюжий от усталости, пытаясь упереться в дверь, чтобы иметь рычаг для удара ногой.

  "Виктория?"

  Я уставился на маленькую фигурку, выходящую из соседней площадки. В свете уличного фонаря я разглядел длинную косу, свисающую с ее платка. "Расима?"

  Я поторопил ее на кухню. Она дрожала, была в лихорадке - она ​​бежала с тех пор, как иммиграционный суд решил освободить ее.

  "Феликс? Он ... Ты знаешь ... - бессвязно спросила она.

  «Он в порядке», - сказал я. «Хорошо. Его вырубили, когда дверь машины ударила его, но он может говорить; его беспокойство было за тебя. Доктор Лотти, его двоюродная бабушка, с ним в больнице.

  Морщинки беспокойства на ее узком лице смягчились; она пробормотала что-то по-арабски и судорожно сжала мою руку. Я показал ей ванную комнату, чтобы она смогла вымыться и согреться, прежде чем мы попытаемся продолжить разговор. Пока она мочилась в ванне, я отмылся в кухонной раковине, переоделся в чистые джинсы и заварил горячий чай с медом. Я собирался налить виски, но с сожалением решил, что лучше не добавлять ничего, что выбило бы меня из колеи.

  Я пытался найти одежду, которая подошла бы Расиме, но она была на шесть дюймов ниже меня и, вероятно, на пятьдесят фунтов легче. Пока она сидела на кухонном стуле, потерявшись в моем халате, я стер грязь с ее джинсов.

  Ее история вышла нервными всплесками: выход из тюрьмы, текст Феликсу. «План А» означал, что он написал шестнадцати ее друзьям, которые стояли рядом, чтобы прикрыть ее побег из-под наблюдения, все в синем хиджабе с узором пейсли. Ее лицо на мгновение озарилось смехом - это было страшно, но весело.

  «Мы с Феликсом наконец соединились в конце« голубой линии »на Девяносто пятой улице». Ее голос был мягким, с легким акцентом, скорее французским, чем арабским. «Мы были очень осторожны. На нем была кафия; Я надел никаб . Она порылась в своем рюкзаке и вытащила черную маску для лица, чтобы показать мне. «Мы вели себя как традиционная арабская пара, что не доставляло удовольствия никому из нас, но означало, что люди отошли от нас. Мы были слишком чужими, слишком неприятными - мы получили больше оскорблений, чем я обычно слышу в хиджабе ».

  Я мог представить, но я просто кивнул и положил ее джинсы перед обогревателем, чтобы они высохли.

  «Мы собирались пойти на квартиру Феликса - мое освобождение было настолько внезапным, что у него не было времени собрать сумку со всем, что ему было нужно для путешествия. Но когда мы добрались до его улицы, мы увидели, что подъехал большой внедорожник. Человек, который выглядел, я не знаю, каждый преступник, когда-либо работавший на Башара, всего в три раза крупнее, вышел.

  «Мы знали, что они придут за Феликсом, были ли они с ICE или с полицией, или с человеком, который украл Дагон у моей бабы. Решили обзавестись Дагоном; мы поместили его вместе с нашими моделями в инженерной лаборатории - я сказал Феликсу, что это будет похоже на «Похищенное письмо» - вы знаете эту историю? да.