«Вы знаете, что происходит, когда вы идете в полицию?» Гармония кричала, но голос ее дрожал от слез. «Какой-то парень избил вас, занимаясь с вами сексом, лучший полицейский сказал, что это случилось, худший полицейский насилует вас сам!»
Я повесил трубку и поехал к дому Рино. Когда Хармони наконец впустила меня, ее лицо распухло от рыданий. Она позволила мне подержать ее, пока она, наконец, не успокоилась, чтобы говорить.
«Это то, что случилось в Сен-Матье?» Я попросил. "Кто-то ее изнасиловал?"
«Она не сказала бы», - прошептала Хармони. «Все, что она сказала, это то, что она думала, что это будет весело, ныряние с аквалангом и все такое. В первый день она хорошо провела время, но потом сказала, что знает, где старые богатые парни на Сорок второй авеню проводят свои зимние каникулы. Она изо всех сил старалась держаться подальше от них, но не всегда могла. А потом, когда она вернулась сюда, она не знала, что делать, поэтому продолжала работать. Она сказала мне не волноваться; она сказала мне, что придумает, как решить проблему, но, конечно, я волновался. После первой недели в Чикаго она перестала со мной разговаривать, и я действительно забеспокоился. И, наконец, я приехал сюда, но ты все это знаешь ».
«Как вы думаете, она видела в Сен-Матье кого-то, кто напал на вас, когда вы были детьми?»
«Мы не знали их имен», - сказал Хармони. «Мы звонили им по машине, по одежде или еще как-нибудь. Внедорожник Merc или Nissan. Пряжка для ремня - у этого парня была огромная пряжка для ремня в форме коровьей головы. Он любил ударить ею. Я спросил, она видела пряжку или толстого лысого? Но она сказала не о них конкретно - просто у них был такой же взгляд в глазах. Жадный и мертвый одновременно ».
Мы разговаривали почти час, но в основном речь шла о ее жизни и Рино на улицах Окленда. «Даже после того, как Кларисса и Генри принимали нас, мы иногда возвращались в Сорок второй, где мама работала в углу или заставляла нас работать. Одна девушка, которая иногда присматривала за нами, все еще тусовалась там ».
У меня в руке свело судорога от того, что я держал ее, но я сидел неподвижно, позволяя ей говорить с моим плечом, что не могло ее осудить.
«Не то чтобы мы действительно хотели быть там, но мы к этому не привыкли. . . . Жизнь с Клариссой и Генри была для нас настолько странной, что мы не могли поверить, что они не собирались заставлять нас работать. Вы знаете, на улице. Итак, мы вернулись к тому, что знали, и поскольку мы были там, вы знаете, мы. . . . Только Генри приходил и находил нас каждый раз. Мы были уверены, что он и Кларисса - я имею в виду он и Кларисса - вышвырнут нас, но они этого не сделали. Взял у нас мороженое и сказал, что нам нужно больше сладости в нашей жизни.
«Но в прошлый раз Рино сильно избили, и мы пошли к полицейским, и вот что случилось. Кларисса была в ярости. Она подала в суд на полицейское управление Окленда, город и всех остальных, но все они были нашим словом и нашей черной матерью. Как вы думаете, что случилось? "
«Думаю, ты прав, злишься и напуган», - сказал я, поглаживая ее волосы из кукурузного шелка. «Я буду с тобой, когда с тобой поговорит полиция, но разве ты не понимаешь, то, что ты мне рассказываешь, делает еще более важным то, что у нас есть помощь в поисках твоей сестры».
Я пытался уговорить Хармони пойти со мной домой или, по крайней мере, позволить мистеру Контрерасу приготовить ей ужин, но она свила собственное маленькое гнездышко в квартире своей сестры; она чувствовала себя там в безопасности. Я снова проверил оконные замки и заднюю дверь, снова сказал Хармони убедиться, что засовы на месте, когда она будет внутри. Проверил, что она меня на быстром наборе.
Должно было быть что-то большее, что я мог сделать, например, стереть ее детство и дать ей такое же, как мое. Я ушел, чувствуя себя беспомощным и почти бесполезным.
11
Лерой Аравийский
W курицы я вернулся к своей машине, мои ноги чувствовали себя так , как будто я был в лестничном наезде марафоне. Они были опухшими, тяжелыми и не хотели двигаться.
Было всего пять часов, но я весь день бегала на коротком сне. И я впитал достаточно болезненных историй, чтобы заполнить дневник психиатра на год. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, просто отдохнув десять минут, достаточно времени, чтобы перезарядиться.
Через полчаса меня разбудил телефон: Феликс Гершель.
"Вы ходили в полицию?" - резко сказал он.
Рино и Хармони так давили на меня, что я начал говорить «да», прежде чем вспомнить, что я пригрозил подать заявление о пропавших без вести на Феликса, если он не явится к концу дня.
"Еще нет. Где ты был?"
"Все хорошо. Мне не нужна няня ».