— Никто не собирается их топить, — уверенно произнёс Дэш. — Совет покажет пустышку городским как гарант ненападения, и всё.
— Никогда не считал тебя дураком, Наездник. — Таруан устало вздохнул. — Видимо, напрасно. Пустышка — гарант нашего участия в войне. Плата за право насладиться победой. Вот только так мы уничтожим сами себя. Острова дадут отпор. А кто там первый на линии огня? Побережье и ваша долина? Подумай, Наездник, подумай хорошенько.
— Спасибо за совет.
Не прощаясь, Дэш резко развернулся и пошагал к Чешке, на котором уже сидела оболочка. Зная, что в воздухе она не сможет как следует за него держаться, на сей раз Дэш устроился сзади, велел ей покрепче ухватиться за седло, а сам взялся за поводья, заключив девчонку в кольцо своих рук.
Судя по всему, Мис уже немного успокоился. По крайней мере, он вполне расслабленно восседал на своём крылане и ждал команды к отлёту.
«Держимся запада», — сообщил Дэш, коснувшись треугольника тёмной чешуи на шее Чешки, и в следующий миг в лицо ударил пропахший листвой холодный ветер. Девчонка не пискнула, хотя напряжённо откинулась Дэшшилу на грудь и замерла, будто даже и не дыша.
А он глядел вниз на уменьшающиеся фигуры лесных и думал. В ближайшее время предстояло решить слишком много задач.
Глава 7
Свободные земли
Когда пришло время задавать свои вопросы и отвечать на чужие, Кира уже с трудом соображала. Слишком много впечатлений, эмоций, страхов.
Дорога, нападение Миса, выброс силы, встреча с лесными, полёт… невероятный полёт, затмивший все самые яркие впечатления из прежней жизни. И озёрный край, который распростёрся внизу блестящими розово-синими пятнами всех форм и размеров. Одно даже напоминало знакомое каждому землянину надкушенное яблоко.
Дома местных жителей, растянувшиеся вдоль берегов, как и в долине, строились так, чтобы не нарушить естественную природную красоту. А ещё птицы, внизу было множество птиц, качающих на водной глади, парящих над холмами и не смеющих подняться повыше, к Чешке.
Впрочем, спускаться к озёрам эверты всё равно не пожелали и направили зверей к небольшой лощине на востоке. Дэшшил сказал, мол, ни к чему им лишнее внимание, а озёрные всегда славились особым любопытством, и отделаться от них столь же быстро, как от лесных, точно бы не вышло.
Не то чтобы Кира рвалась к воде или требовала оправданий, но он почему-то решил пояснить свои действия. А она по-глупому обрадовалась — в кои-то веки с ней считаются. И в очередной раз испугалась — говорил он на ухо, почти кричал, соперничая с ветром, и согревал замерзшее лицо горячим дыханием с запахом хвои.
Странно, лес-то был лиственный.
А стоило спешиться, как вдруг стало неловко от недавней близости. Понятно, что опиралась Кира на мощную грудь из необходимости, но всё же дико вот так доверчиво прислоняться к мужчине, который ещё недавно молча наблюдал, как тебя «испытывают».
На Миса она вообще старалась не смотреть и с момента приземления не отходила от Чешки.
Эверты развели костёр. Так… привычно. По-человечески. Достали из седельных сумок хлеб, мясо и нечто внешне похожее на огурцы, а по вкусу напоминающее вишню.
Кира сидела, укрытая крылом зверя, отщипывала волокнистые полоски мяса и неотрывно пялилась на пляшущие язычки отчего-то синеватого пламени. Кажется, они использовали какой-то порошок…
— Всего два часа пути осталось, но в темноте и пять минут опасны, — опять объяснил Дэшшил, хотя она ничего не спрашивала.
— А что потом?
— Потом?
— Да. Я как слепой… детёныш. — Кира говорила спокойно, уверенно. Истерикой тут точно ничего не добиться. — Мне нужно знать, к чему готовиться.
— Мы вс…
— Кто ты такая? — перебил друга Мис. — И не зыркай на меня, Дэш. Пусть рассказывает, прежде чем мы начнём своё выбалтывать не пойми кому.
Он вновь стал похож на себя. Нет, она ничегошеньки о нём не знала, но, судя по увиденному вторым зрением, этому эверту была свойственна вспыльчивость, импульсивность, что он и доказал, сначала вломившись в амбар, а потом напугав Киру насилием ради ответов. Зато его дальнейший ступор после проявления её способностей и при встрече с лесными смотрелся очень странно. И ещё более пугающе, потому что неукротимость духа она понимала и принимала, видела в его сияющих магией жилах, а неуверенность и задумчивое молчание могли прикрывать что угодно.