Сумрак смазывал черты лица, но Эллоа явно была встревожена. Кусала губы, мяла ворот платья. Хотела что-то сказать и не решалась.
А ведь не девчонка уже. Скорее всего, даже старше самого Дэша. И всё с отцом и братьями живёт. Единокровными, судя по тому, что они зовут её «нэнни». Куда ж старик Гиаллен подевал обеих жён?
— Да, — наконец выдохнула Эллоа и резко отпустила ворот. Руки, словно плети, повисли вдоль тела. — Ваше появление предсказали.
Дэшшил не дёрнулся, не напрягся. Он даже не удивился, хотя, наверное, стоило. Но что-то такое мелькало в голове, пусть так и не сформировалось в чёткую мысль.
Они еле выбрались на берег и отключились. До Ветерков оттуда тар пять, не меньше, и Эллоа с братьями мало походили на любителей долгих пеших прогулок. Так с чего им отправляться в такую даль с раннего утра, ещё и в непогоду? Тут полдня накрапывал дождь.
— Давно?
— Нет, этим же утром. — Эллоа вновь закусила губу. — Разбудили, велели срочно на берег отправляться и падших выручать.
Дэшшил не давил, молчал, ждал, когда она расскажет подробности. А сам тем временем разглядывал чуждое лицо и пытался осмыслить ещё одну странность.
Элорги никогда его не привлекали. Да, было что-то особенное в их тонких чертах, грациозных повадках, неестественной бледности… но они всегда проигрывали эвертам. Любой из женщин, даже исполосованной лесной дикарке.
Всегда.
До сего дня.
И отнюдь не Эллоа стала причиной склонённой чаши весов, хотя, казалось бы, глаза у неё тоже почти золотые, вот только не такие яркие и без зелёных крапинок. И волосы слишком пушистые — одуванчик, а не голова. А уши непропорционально маленькие.
Как она музицирует с такими ушами? Сама-то себя слышит?
Но Кира…
Кира теперь тоже элорг. И вот она, странность: ей их черты только добавили притягательности.
Интересно, а окажись она эсарни, эффект был бы тот же?
«Да», — заверил внутренний голос, и Дэш легко согласился.
Выходит, дело не в расе.
И не в магии.
Не в благословении Торна.
Просто Кира такая одна.
И в глазах её Дэшшил тонул, даже когда они были чёрными, как зимняя ночь.
— Он появился в синий день, — прорвался сквозь его размышления голос Эллоа. — Знающий. Сказал, что должен быть здесь. Но предсказаний не делал, будто ждал чего. И вот, утром…
— Велел спасать нас, — сжалился Дэш и даже улыбнулся, подбадривая её. — Ещё какие-то указания были?
— Да, — неуверенно улыбнулась в ответ Эллоа. — Помочь, приютить, а в определённое время подойти к тебе и передать, что знающий ждёт вас с женой.
Вот оно что.
И как это вяжется с неспособностью знающих видеть будущее воспитанников Торна? Ведь даже если сейчас Кира лишилась покровительства бога, то в синий день, когда предсказатель явился в Ветерки, Дэшшил только выкрал её у жреца. Самую что ни на есть пустышку со всеми положенными метками.
Или она выпала из круга воспитанников не после внешнего преображения, а в тот же миг, как душа вселилась в тело?
Тогда и вовсе странно, что её не вычислили за два цикла у летунов.
— Но она ведь не жена, правда? — вновь подала голос Эллоа.
Дэш только хмыкнул.
— Я не к тому, что мне это важно или вроде того, ты не подумай, ты мне даже не нравишься в этом плане, — смущённо затараторила она, затем умолкла ненадолго и продолжила уже спокойнее: — Просто мне нужно понять… точнее, убедиться, что эверт никогда не бросит свои свободные земли ради женщины. Тем более элорга. Я права?
Сахтово проклятье — кто ж знал, что тут такая предыстория?
Дэшшил неловко прокашлялся.
— Передо мной такого выбора не стоит, — попытался он обойти скользкую тему.
— А если б стоял? — не сдавалась Эллоа. — Я ведь вижу, как ты на неё смотришь. И пусть не знаю, что вас связывает, от кого вы бежите и куда стремитесь, это и неважно. Что будет потом? Если её дорога повернёт в одну сторону, а твоя — в другую?
— Такого не случится, — упрямо поджал губы Дэш.
Разве могут Сёстры подбросить ему такую подлянку, сразу после того, как приняли Киру в этот мир, даровали ей привычную внешность? И пусть элорга. Он ведь даже в образе пустышки готов был вести её в долину — там всем точно плевать, какого цвета у неё глаза.
— Глупый, — грустно усмехнулась Эллоа. — Упёртый. Таких обычно и учат уму-разуму самыми изощрёнными способами.
— Если эверт сам поселился на свободных землях, его оттуда уже ничем не выманишь, — наконец произнёс Дэш. — Ни славой, ни богатствами, ни приключениями. Туда приходят осознанно, там остаются навсегда. Нет, мы, конечно, говорим, мол, мы не деревья, корни не пускаем, можем в любой момент уйти… Да только незачем уходить, когда душа нашла своё место. А сердце… сердце можно привести с собой.