Типично высокий, бледный, и совсем не типично огненно-рыжий. Дэш даже моргнул пару раз, но цвет волос служащего не изменился. Как и обстановка вокруг него: просторный и практически пустой зал в бежевых тонах лишь с парой растений в горшках и той самой стойкой, за которой болтались чёрные занавеси, отгораживая ещё одно помещение.
— Нам бы короб до островов.
Скорбно опущенные уголки губ рыжего странно дрогнули, но больше ничто в его лице не выдало эмоций.
— Коробов до синего дня не будет, а может, и дольше. Комнату, две?
— Как это не будет? — прошептала рядом Кира, но её услышали.
— Приказ верховных. Что-то там с магией на островах, нельзя туда пока. — И растянув-таки губы в вежливой улыбке, элорг добавил: — Обождите, отдохните. Глазом моргнуть не успеете, а марны уже вспыхнут синим. Комнату, две?
Дэшшил почувствовал, как внутри закипает ярость. Та самая, созвучная имени, давно забытая. И как впились в его ладонь ногти Киры, тоже почувствовал.
— Комнату, — выпалила она прежде, чем он даже рот открыл. И посмотрела так серьёзно. — Отдохнём, подумаем.
— Это правильно, — всё с той же приклеенной улыбкой покивал элорг и вдруг крикнул через плечо: — Йара, проводи!
Занавески за его спиной едва заметно колыхнулись, и из тьмы выплыла невысокая женщина, благодаря серому платью и каким-то бесцветным волосам казавшаяся едва ли не родственницей странников.
Взгляда она не подняла. Взяла протянутый рыжим ключ и молча пошагала к лестнице в дальнем конце зала.
Оставив на стойке оплату, Дэшшил повёл Киру следом.
Комнату им выделили на втором этаже, в самом конце узкого коридора. Весьма просторную, но тоже почти пустую. Лишь кровать и кресло, даже стола нет.
— Зато со своей ванной, — словно прочитав его мысли, сообщила провожатая Йара, что, пока они осматривались, так и стояла на пороге.
Без рыжего поблизости она уже не казалась такой испуганной и забитой, даже наглые искорки вспыхнули в раскосых глазах.
— Ты ведь хотела нам что-то сказать? — внезапно обратилась к ней Кира и тут же повернулась к Дэшу: — Она там гримасничала из-за шторы, знаки подавала. Вот я и решила, что надо взять комнату…
Вот же… а он и не заметил.
Мельком оглядевшись, Йара шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь.
— Вам очень срочно на острова надо? — спросила шёпотом.
— Очень.
— А десять сэ есть?
— Есть? — Кира посмотрела на Дэша.
— Допустим, — нахмурился тот.
— Тогда утром можете с моим сыном отправиться. Он уже два дня таких страждущих возит — кому будущее узнать, кому магией подлечиться, кому дитё в храм сдать. Не хочет народ ждать, а верховные всё темнят… В общем, как первый луч, так вы спускайтесь. Рассчитаетесь на месте.
И повесив ключ на гвоздь у двери, Йара ушла.
— Думаешь, не врёт? — нарушила повисшую тишину Кира.
— Утром и узнаем. — Дэш устало потёр лоб. — Но если у её сына свой короб, вполне может зарабатывать…
— Верховные ведь знают, да? — пробормотала она. — Инши Ошед говорил, что Лорния отказалась…
— Отказалась, да мешать не стала, только своих решила защитить, — сквозь зубы процедил Дэш.
— Ты злишься.
— Злюсь.
— Тебе не всё равно.
— Не всё…
— А значит, ты всех спасёшь.
— Что? Я…
Закончить он не успел. Кира внезапно толкнула его к стене и, встав на цыпочки, поцеловала.
Сама. Еле удерживаясь на ногах, цепляясь за его плечи. Крохотная. Как только дотянулась…
— Нет, Кира. Прекрати!
Отпрянула, словно испугавшись окрика, и Дэш протянул руку, коснулся нежной щеки.
— Ты всё ещё пытаешься надышаться перед смертью. Но ты не умрёшь. Обещаю. А я… — Закрыл глаза, помолчал. — Я бронзовый, а не железный.
Тишина.
Кира отступила ещё дальше, и лишённая её тепла рука безвольно повисла вдоль тела.
— Обещаю, — повторил Дэш.
А в следующий миг к ключице прижались мягкие губы, кожу опалило судорожным выдохом.
— Думаешь, я поэтому? — прошептала Кира ему в шею. — Думаешь, ловлю момент?
— А разве нет?
Дэшшил боялся открыть глаза. Шелохнуться боялся. Только обхватил её за талию, помогая устоять на носочках.
— Какая была стадия? — вместо ответа спросила Кира, запустив ладони ему под рубашку.
Дэш дёрнулся — позвоночник словно молнией прошило.
— «Верю».
— А теперь?
И нежными пальчиками вдоль поясницы…
— «Чувствую».
— А потом?
— А до «потом» тебе придётся дожить, — выдавил он, уже понимая, что проиграл.