— Снимаем-снимаем, — прогудел над ухом Цайте Ца, — погодь чуток. Не каждый день, знаешь ли, приходится спасать сопливых ид…
— Дай я! — перебил его Уорша, и наверху завозились с удвоенной силой.
А Дэш слушал недовольное сопение стариков и продолжал улыбаться.
— Мы это, — раздался справа голос Шайте Ца, — не одни, если что, ты не думай.
— Не… думаю.
Уж эти-то точно бы не повторили его глупость.
Да и в голове уже роились обрывочные односложные мысли Чешки.
«Живой… Подмога… Кира…»
И через него Дэшшил ощущал других крыланов.
Долинных. Лесных. Озёрных.
Как ему удалось?
— Мис, как только прилетел, сразу всех собирать начал, — ответил на незаданный вопрос Шайте, пока его брат и Уорша колдовали над оковами. — Женщин да мелкоту укрыли у озёрных, а мы не пошли. Знали, ты вернёшься. Ждали в пещере. Ну в той, где вы, засранцы, девок тискать любили, помнишь? Ну и вот… Уорша говорит, мол, все, кто в долине оставался, потянулись к берегу. Там же вся заварушка намечается. А тебя, значит, тут бросили. И мы…
— Он понял, карша, — проворчал Цайте Ца, и наручи с глухим щелчком распахнулись. — Короче, Мис с наездниками уже на подходе.
— И лесные на своих лохматых, — добавил Уорша. — А Чешка твой на улице мнётся, тебя ждёт.
Растирая содранные в кровь запястья и наконец сумев окончательно разлепить веки, Дэш увидел над собой три сморщенные, как кислянка зимой, лысые головы.
— А девка правда живая? — с надеждой спросил Цайте.
— Кира, — поправил Дэш. — Кира живая.
И видимо, что-то проскользнуло в его голосе или на лице, потому как братья Ца хитро переглянулись, а Уорша протянул:
— У-у-у-у.
И исчез из поля зрения.
— Соскребайся уже, — проворчал от проёма. — Скоро рассвет.
Рассвет застал Дэшшила в небе.
Неестественно бледный, едва мазнувший розовой краской по белым облакам, на фоне которых разноцветные звери вражеской армии казались ещё заметнее.
Яркие цели для когтей, зубов и шатир.
Жалко. Крыланов всегда было жалко — они ведь не виноваты в глупости и подлости хозяев. А иногда и хозяева не виноваты.
Иногда никто не виноват, разве что один-единственный отморозок, а все вокруг — жертвы, невольные, лишённые выбора.
Дэш понимал.
А те, кто застал первую войну с городами, понимали тем более.
Но сейчас нужно было думать о другом.
Наездникам — о доме, о семьях, о будущем.
А Дэшу — о Кире, которую он заметил первым делом, несмотря на попытку скрыть её под очередным капюшоном. Словно невидимая ниточка тянулась от него к ней, позволяя даже на огромной высоте чувствовать каждый удар её сердца как свой собственный.
А ещё о стариках, которых с трудом, но удалось оставить в долине, хотя вся троица отважно рвалась в бой. Они даже нарядились соответственно — в безумные коричнево-зелёные костюмы, якобы для маскировки на местности. Мол, на войну же идём как-никак. И только напомнив, что недруг ждёт не в лесу и даже не в поле, а на открытом песчаном пляже, Дэш сумел победить.
О пленниках, связанных по рукам и ногам, преклонивших колени перед тем самым чёрно-белым уродом с женским голосом, что вечером приходил к нему для задушевной беседы.
О кольце механических монстров с золотыми и серебряными всадниками, что сжималось вокруг эсарни в попытке защитить его от ещё не подоспевшего врага…
…Пока всех собравшихся внизу связывала общая цель. Но открывшаяся с высоты картина не оставляла сомнений: всё изменится, как только — и если — оболочки совершат предначертанное. Необходимо было выяснить, в чьих руках кольца двух пустышек. Кто управляет процессом. И кто схлестнётся друг с другом, едва острова уйдут под воду.
Это тоже не составило труда.
Слишком уж отличались эти двое от остальных.
Золотой инши, уже знакомый Дэшшилу по залу Совета, что теперь держался внутри защитного круга железных зверей, поближе к пленникам.
И крылатый эсарни — самый настоящий островной летун — ринувшийся не просто в атаку, а прямиком к Дэшу.
Чёрные крылья так стремительно разрезали воздух, что он едва успел увести Чешку в сторону, подальше от остальных крыланов. Тех направляли Мис и Каса, и Дэшшил не сомневался, что при таком командовании им легко удастся справиться с горсткой городских неумёх.
Сам же приготовился к столкновению с летуном, уже понимая, что это наверняка тот самый «брат» вчерашнего безумца. Тот, кто пленил Киру. Тот, кто…
Не долетел до него совсем чуть-чуть.
Он был уже так близко, что Дэш в деталях рассмотрел, как удивлённо вытянулось лицо парящего, приоткрылся в последнем выдохе рот и остекленели глаза. В один миг чёрные крылья вдруг встали колом, и уже мёртвый эсарни отправился в свой прощальный полёт — к земле.