«Вот и всё твоё влияние на мир», — издевался внутренний голос.
А Кира продолжала улыбаться, да за всеми размышлениями не заметила, как северные врата остались позади вместе с одобрительными выкриками, поздравлениями и похлопываниями.
Отныне только она и Дэш.
Рука в руке.
Навсегда.
И до моря так далеко и так близко. В молчании, потому что пока говорить нельзя.
И у цветов, оказывается, есть шипы, а Кира, погружённая в себя, даже не заметила, что по нервно стиснутым пальцам уже струится кровь. Совсем чуть-чуть. Но так тоже надо.
И сердце уже давно бьётся ровно, размеренно, вторя столь же сильным и громким ударам сердца идущего рядом мужчины.
Про свои кошмары, про страх возвращаться на этот берег Кира вспомнила много позже. Совсем не когда стояла по колено в воде и отдавала в её тёплые объятия окроплённые кровью цветы олсирти.
Семь разноцветных бутонов на длинных шипастых стеблях.
И не когда произносила клятву, зазубренную ранним утром под чутким руководством ворчливого Цайте Ца.
Не когда слушала ответные слова Дэшшила.
— Нет в этом мире того, кто сильнее Вер, нет в этом мире того, кто умнее Сар, нет в этом мире того, кто радушней Лор, нет в этом мире того, кто важней тебя.
— Чаши весов в руках Торна, судьбы живых в руках Торна, я — в твоих.
— До конца времён.
— До конца времён.
Цветы скрылись под водой практически сразу — хороший знак, дескать, Сёстры утянули, принимая клятву. Благословляя.
И, стоя в воде, целоваться очень даже удобно. И потом — на песке, и плевать, что крупицы липнут к мокрой коже, волосам, одежде, попадают на язык, на всё плевать.
В небо выпустили крыланов — алые молнии с криком пронзили пушистые белые облака и, кажется, даже попытались изобразить какую-то фигуру. Кира так и не разглядела, а Дэш только рассмеялся, ничего объяснять не стал и вновь утянул её на песок.
— И никаких колец? — спросила она чуть позже, когда звери унеслись прочь, а поцелуи сменились нежными объятиями. — Браслетов? Знаков на коже?
— Зачем?
— Как символ пары. Что мы вместе.
— Все и так знают, что вместе. А кто не знает, тому скажем.
— Так как же тогда старики поняли, что мы не женаты? Вдруг мы уже в какой храм успели смотаться…
— Я бы им сообщил. Обязан был, как старшим. А раз молчал…
— Кстати, — вдруг вспомнила Кира и, повернувшись на бок, прищурилась: — Ты не рассказал про стадии.
— Сама ещё не догадалась?
— Ну… думаю, верю, чувствую… люблю?
— Правда? — ухмыльнулся Дэш.
— Эй! — Она шутливо шлёпнула его по руке. — Так нечестно!
— Хорошо, хорошо.
Он перестал смеяться и, приподнявшись на локте, склонился к лицу Киры.
— Я тебя люблю, — прошептал в губы.
— И я тебя.
— Знаю.
— Да?
— Уже давно знаю.
— Ну вот… а говорил «далеко», «единицы»…
Эпилог
Мир после
…десять лет спустя…
— Да куда ж ты так несёшься, неугомонный! Навернусь, рассыплюсь, кто собирать будет?
Бледный скукоженный, точно высохшее яблоко, старик, паривший над землёй в новомодном бесколёсном кресле, сердито потряс в воздухе кулаком.
— Дык они там… это… уже зверей выгоняют, — задыхаясь, выпалил бегущий впереди мальчишка. — Видишь? Видишь?
— Где ж мне увидеть? Ну и пусть себе выгоняют.
— Улетят же, деда!
— Как улетят, так и прилетят, — пробурчал старик. — Притормози, кому велено!
Дожидаясь его, мальчик замедлился и сердито утёр нос ребром ладони, но при этом коленки его так и подрагивали, а маленький стопы в удобной обуви так и норовили вновь сорваться на бег.
— Негоже в гости запыхавшимся являться, — нравоучительно произнёс старик, наконец поравнявшись с внуком.
Точнее даже с правнуком, если кого интересуют подробности взаимоотношений сей странной пары.
— А мы только в гости? — выпучил и без того круглые глаза мальчик.
— А это уж как повезёт. Коли понравишься…
— Я понравлюсь! — яростно закивал он нестриженной пушистой головой. — Я, честное слово, понравлюсь! А она правда всем живым повелевает?
— Ну, кое-кем из живых так точно.
— А она…
— Вот доберёмся, и спросишь.
Буквально физически ощущая недовольство внука, Джайл Рада — а в кресле сидел именно он — только хмыкнул да дёрнул плечом. Ох уж эта юность с её порывами…
Хотя какая к сахтам юность? Детство, почти младенчество. Что значат восемь прожитых лет в сравнении с веками?