Этого укола хватило тоже ненадолго, в рвоте и моче появилась кровь, я едва дотерпел до утра, в девять ноль-ноль снова загнал иглу в вену, на этот раз с двумя кубиками.
И как отпустило, словно из тела всё плохое вытащили, в живой воде промыли и обратно засунули. Я даже физически это не только ощутил, оно и увидел, из глаз пропала желтизна, кожа порозовела, шрамы стали незаметнее. Появился аппетит, благо в холодильнике нашлись яйца, молоко и колбаса. Глазунья с пятью ярко-жёлтыми желтками, три бутерброда в два пальца толщиной, полная пивная кружка, только пива в ней не было. Считай, первый раз за неделю поел с удовольствием, и тяжести в желудке не обнаружил. Ещё вчера после такого количества жиров и углеводов поджелудочная мне бы устроила концерт на пару с печенью, а тут — ничего, никаких неприятных ощущений.
Так что физический труд на свежем воздухе только в радость пошёл, даже огромная собачья какашка на газоне не испортила настроения.
— Палыч, это Анохина из четырнадцатой, её псина, — мстительно стукнула на соседку бабка со второго этажа, свесившись чуть ли не по пояс. — Сказала, что чихала она на штрафы.
— Анохина, значит, — я достал из кармана бумажный пакет, аккуратно совком забросил туда вонючую колбасину, добавил для веса обломок кирпича. — Это та, которая с доберманом по утрам гуляет? Да, видел, не убирает за собой. Четырнадцатая квартира, говоришь?
— Она, она, — закивала бабка. И пальцем ткнула в соседнее окно.
Ну раз четырнадцатая, значит, четырнадцатая. Бросил камушек в стекло. Через несколько секунд створка распахнулась, и в окно выглянула Анохина, ухоженная женщина средних лет, продавщица из местного магазина.
— Я тебе покидаю, — предупредила она. — Хулиган. На пятнадцать суток сядешь.
Вместо ответа размахнулся, швырнул пакетик точно в неё, женщина инстинктивно отклонилась, и посылка влетела в комнату. Окно тут же затворилось, но не до конца, слышны были крики, ругательства и обещание пожаловаться в местком — значит, Анохина до сюрприза добралась.
— В следующий раз собаку отравлю, — громко пообещал я, — шкуру получишь в отделении милиции. Квитанцию штрафную по почте пришлю.
Завёз тачку в дворницкую, полюбовался на странный агрегат в углу и в который раз пообещал, что как-нибудь с ним разберусь, вдруг это какой-нибудь важный игровой предмет. У выхода столкнулся с участковым, позади него маячили двое незнакомых людей, подумал было, что Анохина уж больно быстро всё организовала, и когда только успела.
— Лейтенант Гаспарян, — милиционер приложил руку к фуражке, придерживая портфель другой рукой. — Соболев Николай Павлович?
— Он самый, — отпираться было глупо, лейтенант отлично меня знал, а раз спросил, значит, порядок такой.
— Пройдёмте в квартиру.
Стоило мне открыть дверь, участковый меня придержал, достал из портфеля лист бумаги.
— Ознакомьтесь, гражданин Соболев, — сказал он. — Постановление о проведении обыска. Вот понятые, товарищи Зайкин и Усенко. Сами отдадите, или будем искать?
— Что искать-то? — не понял я.
Гаспарян вздохнул, и вытащил из портфеля вскрытую упаковку цианокобаламина с зачёркнутым названием, показал почему-то не мне, а понятым.
— Вот фамилия на обратной стороне — Соболев. Ваша фамилия, гражданин?
— Моя, — я подвёл лейтенанта к столу, показал на ящик, — всё здесь. Это витамины, гражданин начальник, Бэ-12, от пелагры и поражения печени.
Участковый спорить не стал, одну пачку, запечатанную, положил в пакет, другую раскрыл, пересчитал ампулы, продемонстрировал Зайкину и Усенко, эти двое закивали, оставили на планшете отпечатки.
— Пройдёмте в отделение, гражданин, — предложил лейтенант, — там продолжим.
Отделение находилось в соседнем с библиотекой здании, так что идти долго не пришлось. Понятые отсеялись по дороге, а мы с лейтенантом зашли в небольшую комнату, где на столе лежали картонные папки, набитые листами бумаги. Такие же папки аккуратными стопками лежали в шкафу, на шкафу, на подоконнике и в углу комнаты.
На предложение пройти в ближайшую аптеку лейтенант мне зачитал протокол допроса двух пионеров, которые во вторник с галлюцинациями попали сначала в больницу, а потом — в психоневрологический диспансер. Анализы никаких результатов не дали, и только сегодня эти двое пришли в себя и рассказали, что зашли в гости к своему однокласснику, похитили упаковку неизвестного лекарства, и в тот же день его попробовали.
— По одной ампуле на каждого, — строго сказал участковый. — Что в них, гражданин? Какой-то наркотик?