— Товарищ майор, остаётесь за старшего, — я перехватил Сайкина в переходе между столовой и оранжереей. — Как чуйка, не щекочет?
— Нет, пока спокойно, — ответил десантник-гэбист. — Кого берёте с собой?
— Фёдора. Варя пусть связью займётся.
Прозвучало двусмысленно, но я и вправду подумал, что этой парочке лучше остаться на станции практически вдвоём — должна у людей быть личная жизнь хотя бы на несколько часов, а то обстановка нервозная, и вообще, мало ли что завтра случится, а не все гештальты закрыты, как говорит наш психотерапевт Медведчук, накачиваясь виски в пятницу вечером.
Неисправный вездеход всё так же лежал на боку в ангаре, а исправный — стоял рядом. Мирный атом где-то внизу потихоньку распадался, основная батарея была заряжена на сто процентов, а это значило минимум две недели автономного драйва по Луне. Так Фёдор сказал, глядя чуть в сторону.
— По окрестностям покатаемся, — успокоил я его. — Данные с беспилотника получили?
— Да, никаких изменений.
— Тогда поехали. Сделаем спираль километров в восемь радиусом, в четыре витка, а потом такую же обратно, может, наткнёмся на что-нибудь.
— Простите, Николай Павлович, — Фёдор тронул вездеход, — мы же оба тела нашли, что теперь ищем?
— Контейнер, Федя, и следы. Нёс что-то важное Бабиц, но непонятно, где оставил, — выдал я заранее приготовленную версию, — думаю, выбрался он из какого-нибудь разлома здесь, возле станции, а внутрь забрался ещё где-то, по дороге груз выронил. Но, как настоящий коммунист, дошёл до конца.
Фёдор хмыкнул, и ничего не сказал. Я бы тоже не поверил, но армейская субординация — великая вещь, если командир считает, что всё делает правильно, подчинённые не спорят. Думают себе о том, что им попался полковник-дебил, но помалкивают и приказы выполняют.
По моим прикидкам, к нужному мне месту мы должны были подъехать где-то через четыре часа, вездеход ехал со скоростью 30 километров в час на автопилоте, позволяя разглядывать окрестности. Смотреть было не на что. На первом витке ещё виден был ангар, а на втором он превратился в небольшое серое пятно. Солнце висело над горизонтом, постепенно прогревая поверхность, я пытался не заснуть, Фёдор к обязанностям относился более ответственно — как только камера замечала какой-то необычный объект, менял курс и подъезжал поближе. Если бы мы собирали артефакты, то считай, задачу бы выполнили — уже на первом витке нашли перчатку от американского скафандра, пустую упаковку от антенного кабеля, бинокль в отличном состоянии, испорченную батарею и тюбик с машиной смазкой, американский и почти полный. Смазку Фёдор забрал, сказав, что это хорошая штука, не то, что Орёлспецхим. Следов было много, в основном от вездеходов, но попадались и человеческие — на Луне они могут храниться в неизменном виде тысячи лет. Кристалл исправно показывал направление в нужную сторону, прилипая то к груди, то к плечу, то к подстёжке скафандра, значит, цель моего полёта сюда была близко. Наверняка, Соболев смог бы, используя триангуляцию, построить точное место, в котором прятался красный паразит, но я этого делать не умел, а Фёдора, по понятным причинам, попросить не мог.
— Смотрите, Николай Павлович, — на втором витке, в трех километрах от станции, Фёдор ткнул пальцем в монитор. — Ещё что-то. Посмотрим?
— На камень похоже, — с сомнением ответил я. — Тут таких полно. Ладно, давай.
Вездеход повернул, и подкатил к шарообразному предмету. Манипулятор с камерой выдвинулся, изучая находку. На первый взгляд это был обычный булыжник, покрытый лунным реголитом, но по форме уж больно правильный. И реголит лежал не ровным слоем, его словно насыпали сверху. Манипулятор подал вперёд сопло, плюнул сжатым воздухом, сметая лунную пыль. И обнажая матовую белую поверхность с надписью «СССР».
— Шлем, — сказали мы с Фёдором одновременно.
Парень потянулся к кнопке связи.
— Скажу, что нужно выйти и закрепить батарею, — сказал он.
Я кивнул. На случай прослушки у нас, точнее у Сайкина был разработан целый код, по важности находки. «Протереть камеру» означало, что мы нашли контейнер, «поправить антенну» — нештатная ситуация.
— Наезжаем и поднимаем.
Фёдор осторожно оставил шлем между колёсами, донный манипулятор поместил шлем в камеру, упаковал в полиэтилен. На оборотной стороне виднелась фамилия владельца — Бабиц. Пока спасатель радовался находке, я ещё раз проверил монитор.