Колдовство, заклинания, амулеты, проклятия — это, конечно, вздор. Однако с некоторых пор Кэтлин начала думать, что ее бабушка и тетя не так уж не правы, по крайней мере в том, что касалось событий, которые невозможно было объяснить рационально.
— Я думала, — подала голос Ханна, — что теперь, когда ты наконец серьезно относишься к про…
— Не надо! — суеверно прервала ее на полуслове Кэтлин.
Одно дело молча принять то, во что прежде не верил, и совсем другое — произнести это вслух, словно непреложную истину. Да, после стольких лет скепсиса и сомнений она тоже стала, например, верить в силу проклятий, насылаемых с помощью обращения к своему идолу язычника.
— Ты права, — добавила Кэтлин. — Я могу воспользоваться всеми доступными способами и поступила невежливо, отказавшись от твоей помощи.
— Значит, ты позволишь мне…
— Нет, но если возникнет необходимость, я обращусь к тебе, — ответила Кэтлин. Она верила в силы, неподвластные разуму, однако магические способности тетушки по-прежнему вызывали у нее некоторое сомнение. — Я готова выслушать твой совет относительно того, как следует действовать.
— Отлично! — просияла Ханна. — Знаю, ты ярая сторонница таких досадных явлений, как откровенность и прямолинейность. Как правило, я в своих действиях подобными понятиями не пользуюсь.
Кэтлин невольно рассмеялась.
— Пожалуй, это даже к лучшему. Вряд ли откровенность и прямолинейность помогут завоевать высокомерного английского лорда, — заметила она.
— Все лорды — снобы, дорогая. — Тетушка ободряюще похлопала племянницу по колену. — Но почему у тебя сложилось такое впечатление о Норкрофте?
— Он принял меня за уличную попрошайку.
— Каков нахал! — ухмыльнулась Ханна. — Не представляю, как он мог так ошибиться.
— А я бы удивилась, если бы было иначе, — пробормотала Кэтлин.
И зачем только она решила подойти к нему на выходе из клуба, да еще в этом проклятом плаще! Не то чтобы у нее и впрямь был какой-то план, нет, она просто поддалась порыву и поступила весьма опрометчиво. Впредь следовало действовать более осторожно.
— Как ты считаешь, он узнает тебя при следующей встрече? — поинтересовалась Ханна.
— Вряд ли, — покачала головой Кэтлин. — Он не мог разглядеть моего лица под капюшоном.
— Вот и хорошо. Неожиданность — важнейший элемент любого успешного плана.
— Но зато я рассмотрела графа. Он оказался гораздо привлекательнее, чем я думала.
— Значит, он не просто симпатичный, да?
— Да, тетушка, — сдалась Кэтлин. — Он, безусловно, привлекательный мужчина.
— В таком случае ты не зря потратила время, — заметила Ханна. — Ведь у нас его совсем мало, дорогая.
— Знаю, знаю. Мне удалось кое-что узнать о графе.
— Кроме того что он сноб, как почти все титулованные джентльмены, и представительный мужчина?
— Я не говорила, что он представительный, — удивленно посмотрела на тетю Кэтлин.
— Но у меня тоже есть глаза, и, на мой взгляд, граф именно такой. Поверь мне, в мужчинах и лошадях я разбираюсь неплохо.
— Согласна, его можно назвать «представительным». Но еще, похоже, он добрый человек.
— Ты же считаешь его высокомерным?
— Очевидно, эти качества могут сочетаться в одном человеке, — подумав немного, заметила Кэтлин. — Да, он высокомерен, как большинство людей его круга, но даже одной короткой встречи хватило, чтобы понять, каким он может быть великодушным и щедрым.
— В таком случае можно считать, что вечер удался, — улыбнулась Ханна. — Надеюсь, дорогая, теперь твои сомнения развеялись?
— Не совсем, но мне было приятно узнать, что граф не лишен доброты и благородства, — ответила Кэтлин и отвернулась к окну.
«Как бы ни складывались обстоятельства, важно сознавать, что ты не ошиблась в человеке, тем более если собираешься за него замуж», — подумала она.