— Привет, пап, — сказала Ева, входя в гостиную по возвращении домой из школы.
Пауль Фольк только что пришел с молитвенного собрания, регулярно проводимого в одном из вспомогательных церковных зданий. Он выглядел усталым, однако, встав с кресла, сердечно обнял дочь.
— Судя по твоей улыбке, могу сказать, что утро прошло замечательно. Я горжусь тобой.
Замерев в объятиях отца, Ева закрыла глаза.
— А, она уже дома! — в дверях показалась Герда. Ее язык опять заплетался. Невзирая на протесты мужа, она всегда держала наготове бутылочку шнапса или водки. — Ева, иди на кухню. Мне нужна твоя помощь. Нарежь мясо.
Бросив сумку на стол, Ева поспешила на кухню. Надев передник, она принялась нарезать солонину. Пауль, раскурив трубку, неспешно направился следом за дочерью. Облокотившись о дверной косяк, он посмотрел на плиту, на которой кипели три больших кастрюли. За последние годы домохозяйки Вайнхаузена научились готовить даже из ничего.
— Хочешь кофе? — спросила мужа Герда.
— А он настоящий?
— Откуда? — тряхнула головой фрау Фольк.
Улыбнувшись своим мыслям, Ева бросилась наверх и через минуту вернулась, неся в руках маленький коричневый мешочек.
— Держи, папа, — сказала она, сияя.
Заинтригованный Пауль развязал мешочек и сунул в него нос.
— О! Что за небесный аромат! — он опять втянул в себя запах натурального кофе.
Выхватив из его рук мешочек, Герда заглянул внутрь.
— Кофе? Настоящий? Откуда в этой деревне настоящий кофе?
Зажмурившись, Герда медленно вдыхала запах зерен, наслаждаясь ароматом, который уже начала забывать.
— Я так и знала, что вам понравится, — радостно сказала Ева.
— Но откуда это у тебя? — с подозрением посмотрела на дочь Герда.
— Я… купила его… В лавке Зильбермана… — начала, заикаясь, Ева. Ее лицо залилось краской. — Я хотела поблагодарить его за…
— И за какие же деньги, позволь спросить?
— Ну… я… продала свою куклу.
— Куклу? Куклу, которую твоя бабушка прислала из Данцига?! — теперь уже фрау Фольк пришла в ярость, но тут же, прищурившись, пристально посмотрела в лицо дочери. — Постой-ка… Ты лжешь… Опять лжешь. Я чувствую это. Да, точно! Я же только что видела эту куклу.
В разговор вмешался Пауль.
— Послушай, Герда, оставь ты ее в покое. Поверь ей хоть в этот раз.
Ошеломленно посмотрев на отца, Ева повернулась к матери. По ее щекам побежали слезы.
— Опять лгу? Поверить мне хоть в этот раз? Значит, вы не верите мне, что в ту ночь…
Герда швырнула мешочек с кофе на стол.
— Мы оба изо всех сил старались поверить тебе, но теперь… Если ты лжешь об этом кофе, значит запросто можешь солгать и в другом.
У Евы голова пошла кругом. Лишившись дара речи, девочка безучастно смотрела сквозь слезы на злое лицо матери. Да, она солгала об этой кукле, но теперь стало очевидным, что ее мама стояла на стороне сплетников Вайнхаузена. Но даже не этого Ева боялась больше всего. Ее сердце пронзил другой болезненный вопрос. Что о ней в действительности думает папа? Не желая верить в то, что ее больше всего пугало, девочка повернулась к отцу.
— А ты, папа? Ты мне веришь?
— Ну, я верю, что ты продала куклу… — уклончиво ответил Пауль, замявшись.
— Куклу?! Я говорю не про куклу! — закричала Ева. — Что ты думаешь про ту ночь?!
Пауль отвел глаза в сторону. У Евы перехватило дыхание. Значит, ее папа тоже ей не верит! Но если он ее не защитит, тогда кто сможет это сделать?
— Но почему, папа? Почему? — спросила она, глядя ему прямо в лицо.
— Потому что ты тогда была голой, — выпалила Герда. — И потом три недели пряталась у себя в комнате. Как это еще можно объяснить? Ты ведешь себя так, как будто что-то скрываешь.
— Герда! — попытался остановить жену Пауль.
— Не вмешивайся! Она этого заслуживает… Ева! Ева вернись сейчас же!
Глава 4
«Мы находим все необходимое во Христе, ставшем самим олицетворением мужества»
Теплым субботним утром Ева, спрятав под блузкой бумажный сверток, вышла из дома и решительно направилась к гаражу. Пастор, который в этот момент стоял возле плетущегося на стену винограда, сделал вид, что рассматривает усыхающую лозу. Девочка еще не пришла в себя после молчаливого предательства отца, поэтому хотела проскочить мимо него как можно быстрее.
— Ева, ты видела это? — как бы невзначай проронил Пауль. Он тяжело переживал разрыв со своим «маленьким ангелом» и старался как-то исправить положение.