Взглянув вопросительно на жалкий наряд Элиан и распущенные волосы, Нильда скривила губы.
– Пусть твой отец хоть треснет, но в таком виде ты и на шаг не приблизишься к нашей высокопоставленной скорбящей гостье. Отправляйся домой и переоденься.
– Вы не имеете права отсылать меня прочь, – возразила Элиан.
Нильда свирепо посмотрела на дочь шерифа:
– Прочь, дрянь! Я не позволю тебе грубить.
– Сестра младшая настоятельница! – ахнула привратница, всплеснув руками.
Не обращая внимания на менее сановитую сестру, помощница настоятельницы продолжала:
– Пресвятая дева, к чему напускать на себя этот вид, когда весь город знает, до какого состояния докатилось имение твоего отца. Он настолько погряз в долгах, что не постеснялся унизить твоих сестер, продав их за копейки в жены крестьянам. – В глазах Нильды заиграли злобные огоньки. – Но он не смог избавиться от тебя, правда? Даже у простого мужика хватило ума отказаться от такой дурно воспитанной девахи, как ты. Нам ты тоже не нужна. Когда наш Господь наконец заберет грешную душу Рейнера дю Омэ из его деспотичного тела, не вздумай просить здесь убежища. Я позабочусь, чтобы тебя не приняли даже в качестве послушницы.
– Я скорее сдохну от голода, чем попрошу у вас корку хлеба, – ответила Элиан, скрыв за возмущением страх, что после кончины отца ее на самом деле ждет голодная смерть.
Нильда открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент раздался звон сбруи и шумный храп усталых лошадей. От угла гостиницы к воротам монастыря долетели мужские голоса, возвестившие о прибытии отряда лорда Хейдона. Следы злобы с лица Нильды тут же испарились.
– Они прибыли! – воскликнула она, вложив в восклицание больше радости, нежели требовал скорбный повод, послуживший причиной визита. Забыв о существовании Элиан, она отряхнула с юбок невидимые пылинки.
Элиан хотела проскользнуть в ворота, но привратница схватила ее за руку и оттащила в сторону.
– Сестра, мне необходимо добраться до отца, – возмутилась Элиан.
Устало махнув рукой, Матильда пресекла ее протест:
– Репутация вашего отца пострадает, если леди Хейдон увидит, как вы торопитесь. Лучше подождите и последуйте к отцу за сестрой Нильдой и благородной гостьей.
Элиан вздохнула. Словесной взбучки от отца не избежать за то, что подвела его, но она понимала, что Матильда права. Если бы отец увидел, что она бежит впереди леди, словно какая-нибудь горничная, расстроился бы еще больше.
– Что касается слов сестры Гордыни, – продолжала Матильда, кивком указав на Нильду, – не обращайте внимания. У нее и без того будут неприятности, когда мать Герта узнает, что она пришла сюда встречать леди Хейдон, в то время как получила распоряжение не делать этого. И если ваш батюшка и вправду оставит вас без средств к существованию, у нас достаточно сестер, которые хотят, чтобы вы были с нами, и смогут уговорить мать Герту вступиться за вас.
Хотя заверения Матильды немного успокоили Элиан, все же не было никакой гарантии, что Герта согласится принять ее под свое крыло. По крайней мере, Нильда получит по заслугам. Элиан с горечью улыбнулась. Нильда, графская дочь, обладала гордостью, соответствующей ее происхождению. Однако не догадывалась, что те, на кого она смотрела с презрением, а таких было большинство, возвращали презрение сторицей, – А вот и она! – воскликнула Нильда, как только из-за угла монастырской гостиницы появилась леди Хейдон.
Благородная дама выглядела совсем худой и маленькой. Шла она так, словно ступала по острым камням. Широкополая шляпа скрывала ее лицо.
Следом за ней двигался огромного роста рыцарь. Элиан разинула рот. Боже милостивый, а ведь она сумела бы по пальцам пересчитать мужчин, которые могли сравниться с ней ростом. Удивление Элиан сменилось восхищением. Тем более что рыцарь был не только высок, но и очень хорош собой. Высокие скулы, красиво изогнутые брови, аккуратно подстриженная золотистая бородка. Кафтан плотно облегал широкие плечи и могучую грудь. Двигался он легко. Сняв перчатки, рыцарь сунул их за пояс, обнажив красивой формы кисти с чересчур тонкими для воина пальцами.
Немного портили его горбинка на носу и складки вокруг губ. Эти складки тронули сердце Элиан, ибо были признаком скорби. Он любил своего господина, которого убили, и это тоже не оставило Элиан равнодушной.
– Леди Хейдон, бедная вдова, милости просим в обитель вашего детства, где ваше сердце, возможно, найдет утешение, – с наигранным состраданием произнесла сестра Нильда.
Леди Хейдон ничего не ответила. Нильда вышла на вымощенную брусчаткой площадку-перед монастырскими воротами и обняла гостью за плечи. Леди дернулась, пытаясь освободиться, однако Нильда прильнула к ней, и благородная дама застыла. Рыцарь за ее спиной тоже остановился, и на его лице отразилось удивление.
– Уберите руку, – потребовала леди Хейдон.
Но вместо этого Нильда сунула свободную руку в рукав благородной дамы, словно желая утвердить свое право собственности на августейшую гостью.
– Нет, не противьтесь мне сейчас, когда я вижу, как вы изнурены. Позвольте мне стать вашим эскортом, дочь моя, – прокаркала Нильда.
Дочь? Элиан рот разинула от удивления. Только мать Герта имела право использовать это обращение.
– Сэр Джос, – окликнула леди Хейдон своего сопровождающего, даже не удосужившись поднять голову, – помните о своей клятве. Освободите меня от этой женщины, применив любые меры, которые сочтете нужными.
У Элиан округлились глаза, Матильда ахнула. Леди дала своему рыцарю разрешение лишить Нильду жизни.
У Нильды перехватило дыхание. Она с такой силой отдернула руку, что пошатнулась и, потеряв равновесие, упала словно подкошенная.
Получив свободу, дама, глядя прямо перед собой, продолжила путь к воротам. Сэр Джос, следовавший за госпожой, помрачнел. Элиан наблюдала за ним со всевозрастающим восхищением. Несмотря на приказ госпожи, рыцарь не схватился за меч.
Нильда поднялась на ноги и последовала было за гостьей, но сэр Джос преградил ей путь.
Элиан улыбнулась. Рыцарь нравился ей все больше и больше. Он и в самом деле хороший человек. Исполняет приказания своей госпожи, не причиняя зла монахине.
Когда леди Хейдон поравнялась с ними, находившаяся рядом с Элиан Матильда издала горестный вздох.
– О, Беатрис. Неужели твоя скорбь столь глубока? – печально прошептала привратница.
Леди Хейдон повернулась в их сторону. Элиан уставилась на нее, потрясенная. Лицо благородной дамы было пепельно-серым. Темные глаза казались пустыми, безжизненными.
– Милостивый Бог, она же ходячий мертвец! – воскликнула Матильда, лихорадочно схватив Элиан за локоть.
Дама скорбно прошествовала мимо и ступила на территорию монастыря. Сэр Джос двинулся следом, лишь на секунду приостановившись в центре ворот, чтобы взглянуть на женщин позади. Его фигура преградила им путь.
Удрученная, Нильда зашипела и замерла на расстоянии вытянутой руки от него. Живо оценив обстановку, она пыталась найти способ, как обойти его, чтобы при этом исключить физический контакт и необходимость сгибаться по-старушечьи, чтобы прошмыгнуть под рукой. Первое представлялось Нильде немыслимым, а второе – ниже ее достоинства.
Сэр Джос перевел взгляд с Матильды на Элиан. Глаза у него светились удивительным оттенком голубизны. Он смотрел на нее с пристальным вниманием.
Где-то внутри у Элиан возникло еще неведомое ей ощущение. Мужчины никогда не смотрели на нее так, как на других женщин. Она унаследовала от отца квадратный подбородок, резко выдающийся нос и прямые брови. Считая, что подобная комбинация придает отцу некоторую привлекательность, Элиан понимала, что аналогичные черты лишали ее женственности, особенно в сочетании с необычным ростом. На самом деле многие из королевских солдат, которыми командовал ее отец, между собой называли незамужнюю дочь лорда-шерифа его сыном, обделенным мужским достоинством.