— Не будь таким упрямым, — попросила Ширли. — Ведь на карту поставлена твоя мечта. Прими мое предложение без всяких условий.
— Никаких условий? Это великолепно! — раздраженно прервал Марио. — А какие условия ты хотела бы мне поставить?
Терпение Ширли лопнуло.
— Убирайся! — закричала она и указала пальцем на дверь. — У меня нет никакого желания снова с тобой спорить. Я тебе сделала предложение. Если ты не хочешь его принять, то оставь меня в покое.
Марио молча вышел из комнаты. Ширли выскочила из кровати, пошла в ванную и закрыла за собой дверь. Получился совершенно дурацкий спор. Они еще и месяца друг друга не знают, а дело уже доходит до таких ссор.
Ширли сделала такой холодный душ, какой только могла выдержать, чтобы успокоить свои расходившиеся нервы. Когда она вытиралась пушистым полотенцем, ее соски напряглись и отвердели. Она подумала о Марио. Для чего же эти споры?
— Марио! Марио! — закричала она и помчалась, завернувшись в банное полотенце, искать его по квартире. Но Марио уже ушел. В пепельнице на маленьком секретере рядом с входной дверью лежал его ключ.
Ширли кинулась к стенному шкафу в передней. Там стояли его чемоданы и дорожная сумка. Сумки не было, как и его личных вещей, которые валялись в разных местах по квартире.
Ширли села на кухонный табурет и уставилась в окно. Марио ушел. Оставил ее. Он разозлился из-за этого ничтожного бессмысленного спора и больше никогда не вернется.
Она заметила, что плачет, сердито вытерла слезы и распрямила плечи. Если он не вернется, тогда лучше, что разрыв произошел именно сейчас, в начале их отношений. Значит, он любит ее не так, как она его. В этом случае, так или иначе, для них обоих нет никакого будущего.
Теперь Ширли не могла больше сдерживать слезы. Гнев, разочарование и грусть — все в ней перемешалось. Всхлипывая, она помчалась в спальню и бросилась на кровать.
Прошло довольно много времени, прежде чем она смогла успокоиться. И даже Богги, который прыгнул к ней в постель и беспрестанно тыкался в нее мордочкой, не смог отвлечь ее от горя. Она слышала, что в соседней комнате звонит телефон, но не реагировала.
Потом она вдруг подумала, что, может быть, Марио пытался до нее дозвониться, чтобы извиниться за свое исчезновение и грубый тон, которым разговаривал с ней. Она с надеждой сняла трубку, но это был не Марио, а Берта, которая хотела узнать, когда Ширли придет в агентство.
— Я уже в пути, — заверила Ширли и постаралась скрыть слезы в своем голосе.
— Что случилось, — тем не менее сейчас же спросила Берта. Он нее Ширли ничего не могла утаить. — Ты плачешь?
— Нет, нет, все в порядке, — ответила Ширли и заставила себя, подавив всхлипывания, рассказать подруге печальную историю о конце своих отношений с Марио.
7
Марио был в ярости. За всю свою жизнь он еще никогда не был так зол. Сначала этот гангстер из мафии и его оскорбления, потом Ширли! Неужели она на самом деле воображает, что поможет ему, милостиво одолжив паршивые тридцать тысяч долларов?
И зачем надо было хвалиться, что для нее очень легко раздобыть столько денег? И потом ее утверждение, что он никогда не совершит прыжок на Манхэттен, если не захочет идти на компромиссы. Для кого же было важнее, чтобы он выбрался из Бруклина? Для него или для нее? А могла бы она принять его в качестве владельца маленькой пиццерии в Бруклине?
«Монте ди Оро» был мечтой Марио. Но он был горд и своим теперешним делом. Зарабатывать свои деньги в Бруклине вовсе не позорно. Он никому не должен ни единого цента. Риччи, его мать и он неплохо живут за счет этого маленького ресторана. Он мог гордиться тем, во что превратил пиццерию «Данте» после смерти своего отца.
Но он хотел пойти дальше. Он мечтал о Манхэттене. Но это никак не умаляло его нынешнего положения. Когда-нибудь он сделает это, не важно, сколько времени придется ждать. Но он сделает это без помощи Ширли. Она обошлась с ним так покровительственно, что Марио просто закипал, как только начинал думать об этом. Нет, он не позволит ни одной женщине так обращаться с Марио Альбертини. Включая и Ширли Уандер.
Ширли все время втайне надеялась на звонок Марио. Она не могла сконцентрироваться и была очень несчастна. Берта делала вид, будто не замечает, что происходит с Ширли. Она хорошо понимала, что Ширли нужно время, чтобы обратиться к ней за советом или утешением. Берта ждала.
В агентстве «Уандер» все протекало довольно спокойно. Фил Карпер пришел в себя и преподавал, как обычно. Близнецы Крис и Грит получили приглашение в Голливуд, и Ширли была рада, что обе спорщицы воевали друг с другом далеко от нее.
Юная Патти пользовалась большим успехом во время первых съемок и из своего первого скромного гонорара уже вернула деньги за фото у Консигмы.
Новый учебный курс, который был начат несколько недель назад, был как раз таким, как и рассчитывали, и Ширли могла бы почувствовать себя довольной и уверенной. Но это было не по ней. Она страдала именно из-за отсутствия проблем и кризисов, которые помогли бы ей отвлечься от разрыва с Марио, который не давал ей покоя.
Ширли была зла на себя за то, что не могла забыть этого человека — никак не могла. По вечерам она часами лежала без сна и тосковала о нем. Ей только и оставалось, что вспоминать о прекрасных часах, проведенных с Марио. Она уже и думать забыла о причине, приведшей к ссоре.
Даже маленький терьер Богги, который всегда так подбадривал Ширли, теперь только напоминал ей о любимом. Как мило Марио играл с ним! Да и собаке не хватало высокого темноволосого мужчины с итальянским темпераментом.
Даже во время утренней пробежки Ширли не могла освободиться от мучивших ее воспоминаний. Естественно, она избегала Бруклинского моста, потому что боялась случайно встретить там Марио, но не могла отказаться от бега по берегу Ист-Ривера.
Утешение и возможность отвлечься пришли с той стороны, откуда Ширли меньше всего ожидала их получить.
Однажды Берта решила, что пора действовать. Она больше не могла безучастно смотреть на страдания Ширли и обратилась за помощью к Филу, визажисту. Если у самого Фила не было проблем, то он мог быть весьма чутким и надежным человеком. Решив, что Ширли совершенно необходимо немного отвлечься и развлечься, Фил пообещал Берте об этом позаботиться.
Ширли была немного удивлена, когда Фил пригласил ее на вечеринку. Но он был так очарователен и так настойчив, что она, к своему крайнему удивлению, в конце концов, согласилась пойти с ним и его другом Джеком.
Вечер начался в переполненном баре на Второй улице, хотя и элегантном, но немного сумасшедшем. Ширли еще никогда не видела в одном месте столько разных типов с приветом. Настроение царило самое развеселое, и Ширли через некоторое время заразилась общим весельем.
Фил и Джек трогательно и со всем рвением старались развлечь и подбодрить ее. Когда она вместе с парой новых знакомых отправилась в дискотеку, оба по очереди танцевали с ней до тех пор, пока она, разгоряченная и совершенно обессиленная, не попросила сделать перерыв.
Можно было бы подумать, что и Фил и Джек по уши влюблены в Ширли. Естественно, Ширли понимала, что это не так, но их внимание было ей приятно, и она решила покончить со своим отшельничеством. Она будет снова выходить в свет и встречаться с друзьями. Это лучшее лекарство от ее печали.
Марио тоже не мог отделаться от мыслей о Ширли. Но у него были и другие проблемы. Он все время ворчал и пребывал в плохом настроении. Он сказал Риччи, что его отношения с Ширли закончились после того, как она высокомерно предложила ему недостающие тридцать тысяч долларов.
— Ты — идиот, — изумился Риччи. — Тебе надо было бы взять эти деньги.
Больше Марио никогда не говорил с Риччи о Ширли. Он так разозлился на своего друга, что забыл в печи целую стопку пицц и потом ему пришлось выбрасывать обуглившиеся лепешки в мусор.
— Пора бы тебе образумиться, Марио, — сказала его мать однажды вечером. — Ты же — наш. Что ты хочешь от какой-то ирландской девушки? Она же только сделала тебя несчастным.