– Но как быть с Джози? А вдруг она уйдет?
– Пусть катится хоть в Сан-Франциско! Не смей за ней следить, поняла?
Люди продолжали глазеть на них. Слоун был прав, что сердился: он ведь ни о чем не догадывался.
– Я-то поняла, – вызывающе подбоченившись, ответила она. – Это ты ничего не понял. Джози виделась с Харгроувом и…
– Джози и Бенуа? Чем докажешь?
– Кто, по-твоему, приносит ей виски?
– Откуда ты знаешь, что это Бенуа?
– Потому что его бармен прекрасно знает, что пьет Джози, а никто, кроме самого Харгроува, не имеет возможности с ней встречаться!
Слоун с сомнением покачал головой.
– Ты что, не доверяешь мне?
– Я вообще никому не доверяю…
Он снял шляпу и провел рукой по волосам. День был жаркий. Нерида отошла в сторону, но тут же шагнула обратно.
– Он все знает, Слоун, – негромко предупредила девушка. – Про тебя, про Джози, про меня. Откуда ему знать это, как не от нее? А ведь она не выходила из дому! Сегодня утром во дворе вновь стояла пустая бутылка – наверно, та самая, которую я принесла ей вчера. И ту бутылку, которая выпала из шкафа, тоже передал он.
Именно звон разбивающейся бутылки и разбудил Слоуна. Звон и ругань Джози. Да, пожалуй, спрятанная им полупустая бутылка не наделала бы такого шуму…
Похоже, девчонка права. Ей можно доверять. Макдонох протянул Нериде виски.
– Иди домой. Позаботься о дедушке. Никуда не выходи и постарайся не дать такой возможности Джози.
– Что ты собираешься делать?
– Найти Билли Фиска и помешать ему выполнить задание Харгроува. Сегодня уже среда.
Хуже всего были ожидание, неопределенность и воспоминания о том, что Слоун не попрощался с ней.
Вернувшись домой, Нерида застала хозяйку на диване с привычным журналом в руках. Выглядела Джози ужасно. Она сделала все, что было в ее силах, но не сумела скрыть последствий двухдневного пьянства. Переворачивая страницы, женщина морщилась от головной боли. В доме еще витал запах пролитого виски.
– Быстро вернулась, – заметила Джози.
– Я была неподалеку.
Нерида чуть было не пожалела бедняжку. Глаза у Джози налились кровью, вокруг рта залегли страдальческие морщины.
– Бармен в «Луизиане» хорошо знал, о чем речь. – Она бросила бутылку на диван. – Даже не спросил марку, когда я потребовала того же, что пьете вы.
Джози побледнела от страха.
– Не пытайтесь отпираться, миссис Макдонох.
– Ты не понимаешь, – пробормотала Джози, сжимаясь в комок и глядя на бутылку как на ядовитую змею.
– Не понимаю и не хочу понимать!
– Ты не знаешь, чем это может кончиться… – Джози вскочила и бросилась к двери. – Надо остановить его!
Но Нерида оказалась быстрее.
– Никуда вы не пойдете!
– Нет, я должна! Надо сказать ему, что я честно выполнила сделку, и не моя вина… Иначе…
– Иначе что? – прошипела Нерида, готовая вцепиться ей в волосы.
И тут Джози не выдержала. Она всхлипнула и уткнулась Нериде в плечо.
– Если бы я не согласилась ему помогать, он бы убил Слоуна…
Нерида осела на пол. Истинные намерения Джози не имели никакого значения.
– Он лгал, – прошептала девушка скорее себе, чем Джози. – Харгроув собирался его убить в любом случае.
Слоун поглядел на афишу и покачал головой, удивляясь превратностям судьбы. Будь она расклеена на неделю раньше, Билли Фиск сидел бы сейчас в камере вместе с погромщиками из трущоб. А сейчас этот человек, разыскиваемый властями штата Канзас за побег из тюрьмы, укрывался где-то в Кокерс-Гроуве.
Похож, признал Макдонох. Художник сумел передать и усмешку, и намечающуюся лысину. Но Слоун слишком хорошо помнил Билли, а другим сходство могло и не броситься в глаза.
Он смахнул афишу в ящик стола. На участке было тихо. Большинство арестованных не успело наделать серьезных бед, поэтому их просто оштрафовали на два доллара за нарушение общественного порядка и отпустили по домам. В тюрьме оставалось лишь четверо особенно «отличившихся», но и те не могли понять, что их довело до исступления, и горько оплакивали свою судьбу.
Придя на участок, Слоун отослал Кепплера спать, Тодда Ньюкомба – совершать обход, а сам стал разбирать накопившуюся за последние дни почту. Тут-то и обнаружилась злосчастная афиша. Будь она расклеена раньше, Фиску пришлось бы тут же бежать из города.
К четырем часам дня были мобилизованы четырнадцать человек, включая Калеба Дакворта. Тем, у кого не было оружия, выдали пистолеты. Один Калеб знал настоящую причину кутерьмы; другим Макдонох просто объяснил, что кто-то видел в городе человека, подходившего под описание…
Слоун поднял глаза. В дверном проеме темнела фигура Джорджа Самуэльса.
– А почему вы не участвуете в облаве? – спросил газетчик, проходя в комнату.
– В какой облаве?
Самуэльс поднял бровь.
– Ну, начальник, если половина жителей Кокерс-Гроува выходит отсюда со значками на груди, это значит, что они мобилизованы. Мы часто не сходились в мнениях, но я никогда не обвинял вас в необдуманных поступках.
– Просто не хочу повторения событий прошлой ночи, – пожал плечами Слоун. – Жители трущоб все еще взбудоражены, а горожане поговаривают о мести. Каждому ясно, что…
– Не вешайте мне лапшу на уши, Макдонох. Я не спрашиваю, почему они пошли патрулировать улицы. Меня интересует, почему вы не с ними.
– У меня есть для этого причины.
– Не сомневаюсь. Но что это за причины, черт побери?
Слоун надвинул шляпу на глаза.
– Джордж, я ведь не учу вас, как выпускать газету. Надеюсь, что и вы не будете учить меня, как проводить облаву. По крайней мере, до субботы я остаюсь начальником полиции Кокерс-Гроува и не обязан объяснять вам свои поступки.
У Самуэльса отвисла челюсть. Но молчание длилось недолго.
– Вы должны объяснять их жителям города.
– Я никому ничего не должен. Мне платят за работу, я ее выполняю. Если людям не нравится, как я справляюсь со своими обязанностями, пусть они выбирают мэром Бенуа Харгроува, а тот назначит нового начальника полиции.
– Вчера утром, когда был ранен мэр, вы не справились со своими обязанностями. И вечером во время погрома тоже.
Но даже эти справедливые обвинения не заставили Слоуна поднять шляпу.
– Решать выборщикам, а не вам. А сейчас, если вы не возражаете, я собираюсь поработать.
Самуэльс захлопал ресницами.
– Знаете, я ведь могу напечатать ваши слова. Понравятся ли они выборщикам?
– Валяйте, Джордж. Мешать не стану.
Нерида сумела оторваться от губ Слоуна, но разжать его железные объятия так и не смогла.
– Вдруг нас кто-нибудь увидит? – прошептала она, пытаясь втащить Макдоноха в дом.
– Сейчас меня это не волнует, – бросил он.
Нерида обмерла. Она поняла, что Слоун не столько обнимает, сколько опирается на нее, чтобы не упасть. Голос его прерывался от изнеможения.
– Отпусти, – попросила она. – Я только открою дверь.
Шатаясь как пьяный, Слоун переступил порог. Зажегся свет, и Нерида потеряла дар речи.
– Боже мой, Слоун, что случилось?
Рукав и перед куртки были залиты кровью, но больше всего пострадали брюки. Собаки стали принюхиваться к одежде, и Нериде пришлось отогнать их.
– Ты ранен? Пожалуйста, не молчи, Слоун! Сядь и расскажи, что произошло.
Но Слоун не сел. Он погладил ее по лицу и сонно сказал:
– С тех пор как ты ушла, я думал только о том, что мы можем больше не увидеться…
Макдонох протяжно вздохнул и уронил голову. Нерида испугалась, что он вот-вот упадет. Но этого не случилось. Слоун сумел добраться до дивана.
Удостоверившись, что Слоун цел, Нерида шагнула к кухне, но остановилась при звуке его голоса.
– Мы нашли Фиска.
Девушка проглотила комок в горле.