— Но как иначе расценить ваши действия?
— Я занимаюсь с вами любовью, мадам. Подходящее занятие для мужа и жены.
— Вы не занимаетесь со мной любовью, — вполне серьезно ответила Софи.
Джулиан поднял голову и встретился с ней взглядом:
— Разве нет?
— Конечно, нет. Как же можно заниматься любовью, когда вы не любите меня?
— Тогда скажем так: я вас обольщаю. А муж имеет полное право обольстить свою жену. Я дал слово не применять насилие, но никогда не обещал отказаться от попыток обольстить вас.
«И не будет нужды нарушать данное слово чести по тому глупому соглашению, — удовлетворенно подумал он. — Она только что выказала свою готовность отвечать мне».
Софи отстранилась, в ее бирюзовых глазах зажегся гнев.
— Насколько я знаю, обольщение — одна из форм насилия по отношению к женщине. Это просто мужской способ скрыть истинные намерения.
Джулиана поразила воинственность ее голоса.
— Видимо, у вас был опыт? — холодно спросил он.
— Результат обольщения для женщины тот же, что и после применения силы. Вы думаете иначе?
Она неловко сползла с его колен, шерстяные юбки дорожного платья небрежно закрутились вокруг ног, сломанное перо продолжало падать со шляпки, пока не свесилось над ее настороженным глазом. Она потянулась, чтобы выдернуть его и воткнуть снова.
Джулиан схватил ее за руку:
— Я не услышал ответа, Софи, вас уже пытались обольстить?
— Ваш вопрос, милорд, немного запоздал, не правда ли? Следовало выяснить это раньше, до того как сделать мне предложение.
И вдруг он понял, что она никогда еще не была в объятиях мужчины. Он видел желанный ответ в ее глазах. Но он чувствовал, что должен заставить ее признаться. Софи должна знать, что он не потерпит уклончивых ответов, полуправды и миллиона других женских уверток.
— Я жду ответа, Софи.
— Тогда вы ответите мне на все мои вопросы о бывших любовницах?
— Конечно, нет.
— Какая несправедливость, милорд!
— Я ваш муж.
— Это дает право быть несправедливым?
— Это дает мне право и обязывает меня делать то, что я считаю для вас самым лучшим. Обсуждение с вами моих прошлых связей не приведет ни к чему хорошему. Мы оба это понимаем.
— Лично я не разделяю вашу уверенность. Несомненно, ваш рассказ помог бы мне лучше узнать ваш характер.
Он рассмеялся:
— Думаю, вы уже достаточно его изучили. Иногда мне кажется, что даже слишком. Теперь расскажите мне о своем опыте в таком прекрасном деле, как соблазнение, Софи. Может быть, какой-то деревенский ухажер пытался позабавиться с вами на лесной полянке?
— А если да? Что вы тогда сделаете?
— Постараюсь, чтобы он за это заплатил, — просто ответил Джулиан.
— То есть вызовете его на дуэль за дела минувших дней?
— Вы уходите от разговора, Софи. — Его пальцы еще сильнее сжали ее запястье. Он чувствовал, какие хрупкие и нежные у нее косточки, и ослабил хватку.
Она отвела взгляд:
— Нет нужды беспокоиться. Некому мстить за мою поруганную честь, милорд. Я вела чрезвычайно тихий образ жизни… можно сказать, меня вообще не было. Честно говоря, я жила очень скучно.
— Я так и думал. — Он отпустил ее руку и откинулся на подушки. — А теперь скажите мне, почему вы ставите на одну доску обольщение и насилие?
— По-моему, не стоит вести такой неприличный разговор, — глухо проговорила она.
— У нас впереди еще много неприличных разговоров. Кстати, иногда, дорогая моя, вы сама походите на неприличную молодую даму. — Он потянулся и выдернул остаток пера из ее шляпки.
Она посмотрела на обломок пера с покорным видом.
— Ну, тогда вам следовало обратить внимание на мои неприличные наклонности до того, как настаивать на браке.
Джулиан вертел между пальцами остатки пера.
— А я решил, что все поправимо. Но прошу вас не отвлекаться. Расскажите наконец, почему вы боитесь соблазнения не меньше насилия?
— Это слишком личное, милорд, такие вопросы не обсуждают.
— Боюсь, мне придется настаивать на этом. Не забывайте, я ваш муж.
— Сколько можно это повторять, пряча за своими вопросами праздное любопытство, — резко проговорила Софи.
Он искоса посмотрел на нее и увидел, как упрямо вскинулся ее подбородок.
— Вы оскорбляете меня, мадам.
Она почувствовала неловкость и принялась расправлять юбки.
— Вы очень обидчивы, милорд.
— Ах да, моя чрезмерная надменность! Видимо, вам придется смириться с этим недостатком, Софи, так же как и с моим чрезмерным любопытством. — Джулиан рассматривал сломанное перо.
В карете воцарилось молчание. Стук колес, скрип кожи, цоканье лошадиных подков казались не правдоподобно громкими.
— Обольщение не касалось меня лично, — очень тихо отозвалась Софи.
— Дальше? — Джулиан был нетерпелив.
— Это касалось моей сестры. Она стала жертвой соблазнителя. — Софи отвернулась к окну. — И никого не нашлось, кто отомстил бы за нее.
— Насколько я помню, ваша сестра умерла три года назад.
— Да.
Что-то в напряженном голосе Софи насторожило Джулиана.
— Так, по-вашему, причина ее смерти кроется в соблазнении?
— Она оказалась беременной, милорд, и мужчина, посодействовавший этому, бросил ее. Она не могла вынести ни позора, ни предательства. И выпила большую дозу настойки опия. — Софи стиснула руки на коленях.
Джулиан вздохнул:
— Извините, Софи. Мне очень жаль…
— Она могла бы не делать этого, — пробормотала Софи. — Бесс бы спасла ее.
— Старуха Бесс? А как? — нахмурился Джулиан.
— Есть способы. И если бы сестра доверилась мне, я отвезла бы ее к Бесс. И никто бы ничего никогда не узнал.
Джулиан уронил обломок пера, подался вперед, схватив жену за руки. На этот раз он намеренно сдавил ее хрупкие косточки.