— Мы должны поговорить.
Она облизала губы.
— Вы не удовлетворены, милорд? Я надеялась, что наконец-то вы успокоитесь.
— Бог ты мой, — выдохнул он, нежно притянув ее голову к своему плечу. — Могу себе представить, как ты отчаянно надеешься, что я наконец удовлетворен. Не сомневаюсь, ты и думать не хочешь о второй ночи.
— Конечно, милорд, я предпочла бы не иметь второй такой ночи. Пока я жива. — Голос Софи звучал глухо, поскольку она уткнулась в его халат. Он понял, насколько искренне ее желание.
Его мучила вина. Успокаивая, он гладил Софи по спине:
— А если я поклянусь, дам слово чести, что в следующий раз все будет не так плохо?
— Слово чести, милорд?
Он выругался, еще сильнее прижал ее к себе. Он чувствовал ее напряжение, но понятия не имел, как вывести ее из этого состояния.
— Возможно, ты не веришь в мое слово чести, но обещаю, в следующий раз, когда мы займемся любовью, ты не будешь страдать.
— Я даже мысли не допускаю о следующем разе, Джулиан.
Он медленно выдохнул:
— Да, понимаю.
Он почувствовал, как Софи пытается высвободиться из его рук, но не отпускал ее. Он должен найти способ успокоить ее, уверить, что он вовсе не чудовище, каким показался ей прошлой ночью.
— Извини, дорогая, сам не знаю, что на меня нашло. Может показаться странным, но, честно говоря, я даже не помню, что случилось. Поверь, я не хотел причинить тебе боль.
Софи пошевелилась, упираясь ему в плечи:
— У меня нет желания это обсуждать.
— Мы должны. Иначе будет еще хуже. Софи, посмотри на меня.
Она медленно подняла голову, неуверенно взглянула на него из-под ресниц и торопливо отвела взгляд.
— Что вы хотите от меня, Джулиан?
Его руки на миг сжали ее, потом он заставил себя расслабиться.
— Я хочу, чтобы ты простила меня и не злилась из-за проклятой ночи. Конечно, я сейчас прошу слишком многого…
Она прикусила губу:
— Ваша гордость удовлетворена?
— Черт с ней, с гордостью. Я пытаюсь извиниться перед тобой и объяснить, что никогда не будет так… так неприятно. — Проклятие!» Неприятно»— разве этим словом можно объяснить, что она чувствовала прошлой ночью, когда он такое с ней сотворил? — Любовь должна быть приятна и мужчине, и женщине. Любовь — это удовольствие. И я хотел, чтобы ты его испытала. Не знаю, что случилось… видимо, у меня помутился разум. Черт побери, я, наверное, сошел с ума.
— Пожалуйста, милорд. Ваши слова меня ужасно смущают. Неужели мы должны обсуждать случившееся?
— Но пойми, нам просто необходимо все обсудить.
После паузы она осторожно спросила:
— А почему необходимо?
— Софи, ну будь наконец разумной, моя радость. Мы женаты и должны заниматься любовью часто, поэтому у тебя не должно быть страха после первого опыта.
— Я не хотела бы называть любовью то, что не имеет к любви никакого отношения, — резко ответила Софи.
Джулиан закрыл глаза, пытаясь не терять самообладания. Ничего не поделаешь, он должен проявить терпение по отношению к своей жене. К сожалению, он не мог похвастаться этой чертой своего характера.
— Софи, ты ненавидишь меня?
Она тяжело вздохнула и уставилась в окно.
— Нет, милорд.
— Хорошо, во всяком случае, уже что-то. Немного, но что-то. Проклятие, Софи, что я делал с тобой ночью? Я набросился на тебя? Но клянусь, я ничего не помню после того, как подошел к твоей кровати.
— Я на самом деле не желаю это обсуждать, милорд.
— Да, разумеется.
Он запустил пальцы себе в волосы. Разве можно ожидать, что она сейчас в подробностях опишет все его действия? Он и сам ничего не хотел слышать. Однако ему необходимо знать, что он действительно сделал с ней и как низко может опуститься. Воображение уже начало мучить его.
— Джулиан!
— Вы правы, этому нет прощения, но вчера вечером я выпил слишком много портвейна. Клянусь, я никогда больше не приду к тебе в таком скверном состоянии. Этого, конечно, нельзя простить. И все-таки, пожалуйста, простите меня и поверьте, что в следующий раз все будет совсем иначе.
Софи откашлялась
— Что касается следующего раза…
Он поспешно прервал ее:
— Я понимаю, ты не горишь желанием повторить эту ночь, но не будем торопить события. Мы можем заниматься любовью, Софи. Это для тебя только первый неудачный опыт. Мы можем провести сравнение: допустим, ты упала с лошади, пытаясь научиться ездить верхом. И если снова не сядешь в седло, ты уже никогда не овладеешь искусством верховой езды.
— Я не совсем уверена, что собираюсь им овладеть, — пробормотала она.
— Софи!
— Да, конечно. Но есть маленькая проблема — наследник. Извините, милорд. Я чуть не забыла о ребенке. Он проклинал себя.
— Да не думаю я о наследнике! Я думаю о тебе! — простонал он.
— Наш договор заключен на три месяца, — тихо напомнила Софи. — Можем ли мы вернуться к первоначальному сроку?
Джулиан выругался про себя.
— Сомневаюсь, что это будет лучший выход. Твоя естественная неловкость за три месяца вырастет до чудовищных размеров. Софи, я тебе объяснил, что самое страшное позади. Зачем возвращаться к глупому договору?
— Да, именно. Особенно после того, как вы достаточно ясно дали понять, что у меня слишком мало средств добиваться выполнения нашего соглашения. — Она высвободилась из его объятий и подошла к окну. — Вы были совершенно правы, милорд, утверждая, что у женщины очень мало прав в браке. Она может положиться только на слово чести мужа-джентльмена.
Новая волна неловкости и чувства вины накрыла его с головой. Но когда вынырнул из нее, он скорее предпочел бы оказаться перед лицом дьявола, чем перед Софи. По крайней мере он мог бы защищаться.
Его положение казалось невыносимым. Остается одно достойное решение, и следует выбрать именно его, даже если уверен, что этим все осложнится еще больше.