Вздрогнув, Одри проснулась. Она отняла голову от стола, протерла глаза и сосредоточилась. Лунный свет струился в окна ее класса. Черт, она заснула, перейдя к планам уроков на следующий месяц. Однажды она вернется домой в приличное время или построит дом за школой, чтобы ей не пришлось далеко ходить. По крайней мере, патруль находился на дежурстве, ходили слухи о диких животных и случайном охотнике, и они беспокоились о нарушителях, но сохраняли информацию при себе.
Она пробралась по скрытой тропе, решив отказаться от своего маршрута. Вместо этого она направилась к бару Джи. Медведь улыбнулся ей, когда она заняла свое обычное место и заказала пиво бармену Кадену. Он одарил ее теплой улыбкой, и она улыбнулась в ответ, но отвернулась, надеясь передать, что хочет остаться в одиночестве, чтобы отдохнуть
— Такая сексуальная женщина не должна сидеть одна. — Слова Рэйвиджа вызвали мурашки на спине. Его дыхание согрело ее ухо.
Одри развернулась на своем табурете, держа стакан в руке, и плеснула оставшуюся жидкость ему в лицо, а затем похлопала по его самодовольной щеке.
— Я наслаждалась своим напитком.
Если бы взгляд мог убить, она была бы покойником. Ее будущая пара излучал обещание возмездия, а в прекрасных серых глазах сверкнул мрак.
— Ты использовала свою единственную попытку. У тебя была только одна на всю жизнь. Рэйвидж взял из рук Кадена протянутую салфетку и вытер лицо. — Ты хочешь закончить эту ссору здесь или где-то в уединенном месте?
— Я никуда с тобой не пойду! Ты не можешь исчезнуть, не поставив никого в известность и пританцевать обратно через столько дней, будто ничего не случилось. Так не будет! Ты серьезно облажался. — Она ткнула ему пальцем в грудь, чтобы подчеркнуть свои слова, затем повернулась, чтобы обнаружить, что Каден поставил перед ней свежее пиво и отошел, чтоб обслужить следующих клиентов. Рэйвидж повернул ее к себе лицом. Она открыла рот, чтобы высказаться, но убийственное выражение его лица заставило ее прикусить язык.
Зловещая улыбка исказила лицо Рэйвиджа. Он поставил мускулистые руки, по которым она истекала слюной, по обе стороны от нее, и провел пальцем посередине блузки, перебирая крошечные жемчужные пуговицы.
— Ревность тебе к лицу. — Он оставил на ее губах обжигающий поцелуй, остужающий ее ярость и заставляющий ощутить себя опустошенной, возбужденной и покладистой.
— Эй, не увлекайтесь там, — окликнул кто-то.
Одри приложила руки к его груди и оттолкнула его.
— Остановись, — она подняла свой стакан, отхлебнув разом половину содержимого.
Рэйвидж сел и поднял ее с табурета к себе на колени.
— Нет. Ты принадлежишь мне.
— Мы на публике.
— И?
— Ты…! Мы не можем этого делать перед всей стаей. — Она схватила свой пустой стакан, как спасательный круг и заставила себя игнорировать то, насколько хорошо его мышцы ощущались под ее задницей и бедрами. Как ей нравилось то, как его руки обнимали ее. Ценой своей жизни она бы не смогла забыть его запах, который сводил с ума ее и ее волка.
Он усмехнулся ей на ухо и взял с бара бутылку пива.
— Спасибо, Каден.
Рэйвидж скрутил крышку краем рубашки.
Если бы только она могла увидеть, как он сделал так еще раз, но поднял рубашку чуть выше, чтобы она получила полный обзор на дорожку волос, ведущую к его члену, она бы умерла счастливым волком.
— О каких грязных штучках ты задумалась?
— Н…никаких. — Ее гнев трансформировался в возбуждение, черт бы его побрал.
— Знаешь ведь, что я знаю. Чувствую, как твое сердце заколотилось, а внезапный запах твоего возбуждения усилился. Ты ужасная лгунья, любимая. Заканчивай свое пиво, чтобы мы могли уйти, или я задеру твою сексуальную юбку и трахну тебя прямо в баре, у всех на виду. — Одри застонала. «Он не может говорить это всерьез». Она никогда не видела, чтобы в баре заходили дальше поцелуев или легкого петтинга. Задрав голову, чтобы взглянуть на него, она подняла свой стакан, изящно глотнула и отставила его. Его рука прокралась ей под юбку, поглаживая кожу с неприличными намерениями. Никто не мог этого видеть в той позе, в которой они сидели. Когда он коснулся пальцем ее припухшей плоти, она закрыла глаза, испытывая прекраснейшую из пыток. Шелковая ткань ее трусиков обеспечила идеальное скольжение под давлением его большого пальца.
— Они не могут видеть, но они могут унюхать. Взгляни на этих принюхивающихся доминантов, жаждущих узнать, чей потрясающий запах просит хорошего траха. Сладкая амброзия, вот как восхитительно ты пахнешь. — Он опустил палец под край ее трусиков, проскользнул по ее щели, а затем оставил ее в нужде, пока, ухмыляясь, вылизывал палец дочиста.