— Я не шутила с ним шутки, — бросила Одрианна.
— Это понятно. У тебя нет никакого опыта в таких делах, — сказала Дафна. — С другой стороны, думаю, он как раз мастер в них.
— Ты его знаешь?
— Я о нем слышала, а однажды мы встречались, но это было давно. Как ни странно, он об этом помнит. Говорят, лорд очень изменился за последние годы. Интересно, так ли это?
Договорив, Дафна проводила Одрианну к их гостю.
Увидев их, лорд Себастьян встал. Представив ему Одрианну, Дафна сказала:
— Мне нужно закончить с луковицами, пока светит солнце.
Одрианна подождала, пока Дафна уйдет. Правда, она будет недалеко и сможет слышать все, если только не говорить очень тихо.
Одрианна указала на деревянный ящичек.
— Это он? — спросила она.
Себастьян понял ее смущение и догадался, что говорить надо как можно тише.
— Да, — кивнул он.
— Спасибо, что возвращаете мне его. Он принадлежит Дафне, и она заметила его исчезновение. Думаю, теперь мне придется объяснить ей, что я брала его на время, но это будет проще сделать, если я смогу его вернуть.
Себастьян прикоснулся кончиками пальцев к ящичку.
— Она знает о вашем приключении? — полюбопытствовал он.
— Я решила избавить ее от лишних подробностей, — ответила Одрианна.
— Но будет лучше, если эти подробности она услышит из ваших уст, а не из чьих-либо еще.
— Да, я должна ей все рассказать, — задумчиво промолвила Одрианна. — И, думаю, она уже о многом догадывается.
— О чем именно?
— Ммм… О вас.
Себастьян посмотрел в ту сторону, где не видимая им Дафна возилась со своими луковицами.
— Оранжерея выходит в очаровательный сад, — тихо проговорил он. — От ветра он защищен, к тому же солнышко на улице светит. Не хотите показать мне сад, мисс Келмслей?
Себастьян пошел следом за Одрианной, которая повела его в сад.
— Вы сначала заехали в дом к моей матери? — спросила она.
— Я отправил к ней слугу с письмом, — ответил он. — Сомневаюсь, что вашей матери известно о том, кто был автором послания, к тому же слуга ни на мгновение не выпустил ящичек из рук.
Похоже, Одрианна была рада тому, что мать так и не узнала, что ее разыскивал лорд Себастьян Саммерхейз. Не могло не обрадовать. Мало того, что лорд был одним из врагов ее отца, так он еще слыл большим ловеласом, а какой матери понравится, если у дочери появится такой поклонник.
— Вы давно тут живете, мисс Келмслей?
— Всего шесть месяцев, — ответила она. — Дафна — моя кузина. Она написала мне, когда умер отец, предложила поселиться у нее. Она догадалась, что я хочу уехать из Лондона. Так мило с ее стороны! И она повела себя куда лучше, чем мы, когда ей понадобился дом. Она в ту пору была совсем молодой.
— Тут у нее красивое жилище, — заметил Себастьян. — Вы помогаете ей выращивать цветы?
— Мы все помогаем по дому — кто чем может, но цветами в основном занимаются сама Дафна и Лиззи. Я даю уроки музыки для того, чтобы внести свою лепту в хозяйство. Когда вы пришли, я как раз была на уроке. Тут недалеко, выше по улице, живет девочка, которую я учу играть на фортепьяно.
Они вышли в дальнюю часть сада. Земля здесь была не обработана, и лишь в некоторых местах ее прикрывали самшитовая изгородь да побеги плюща, который разросся настолько, что увивал большую часть кирпичной стены. Себастьян представил себе, как тут красиво весной, когда появляется первая зелень, и в многоцветье ярких красок, какое было, например, прошлым летом. Живо представилось ему и то, как мисс Келмслей и миссис Джойс сидят в небольшом дворике, который сейчас прикрыт виноградной лозой.
Мисс Келмслей вежливо позволила ему пройтись с ней по саду, но даже не попыталась завести разговор. Ее губы были крепко сжаты — этим она напомнила Себастьяну его мать. У той тоже появлялось такое выражение, когда надо было терпеть присутствие незваных гостей.
При дневном свете зрелость Одрианны стала более выразительной. Да, ей лет двадцать пять, теперь он был в этом уверен. Для женщины незамужней она уже довольно взрослая. Возможно, она потеряла своего любимого во время войны, как и многие женщины ее возраста.
— У меня была причина принести пистолет, — промолвил он, чувствуя необходимость объясниться. — Я хотел предупредить вас о появлении первых признаков сплетен. О ночном происшествии уже написали сегодня утром в одной из скандальных газет.
Остановившись, Одрианна сердито топнула своей маленькой ножкой. На ее лице появилось встревоженное выражение.
— Уже? — воскликнула она.
— Пока что упомянули лишь постоялый двор. Имена названы не были, так что, возможно, на этом все и кончится.
— Но дело может иметь и продолжение похуже — в газете или назовут имена, или намекнут на них, и тогда все сразу догадаются, о ком идет речь. А как скоро мы узнаем, что именно произойдет?
— Такие события обычно развиваются по одной схеме, — ответил Себастьян. — В течение четырех дней эта история либо забудется, либо получит продолжение. Если получит, то я пошлю вам письмо с предупреждением и, разумеется, сделаю все необходимое, чтобы защитить вашу репутацию.
— Мама наверняка первой расскажет мне обо всем, лорд Себастьян, — промолвила Одрианна. — И если она окажется втянутой в скандал, то я никогда не смогу испросить у нее прощения. И едва ли она согласится признать, что моя миссия, пусть и благородная, не была безрассудной.
Похоже, она совершенно забыла о том, что он пообещал защищать ее. Но разве может быть иначе? Она ненавидит его за ту роль, которую он сыграл в травле отца. Она никогда не задумается о том, была ли необходимость преследовать его, не говоря уже о том, чтобы смириться с этим. И без сомнения, она решит, что лучше принять презрительное отношение общества, чем его защиту.
— Да уж, безрассудной. А еще неосмотрительной, опасной и, как выяснилось, пагубной. А также…
— Не стоит перебирать весь ваш словарный запас, лорд Себастьян, — остановила его Одрианна. — Я уже сама отругала себя за то, что натворила, так что бранить меня нет необходимости.
— А еще отважной, — добавил Себастьян. — То, что вы решились защищать имя отца, заслуживает восхищения. Правда, вы выбрали для этого не самый лучший способ.
Одрианна искоса посмотрела на него, подозрительно хмурясь. Наверняка она пришла к выводу, что он пытается льстить ей ради каких-то своих целей. Возможно, так оно и есть.
— Я думала о Домино, — промолвила Одрианна. Упоминание об отце открыло тему для разговора, которая делала терпимым присутствие Себастьяна. — Я все пыталась вспомнить, что во внешности Домино мне запомнилось. У него рыжие волосы — я почти уверена. И еще мне пришло в голову, не иностранец ли он.
Дорожка тем временем свернула за угол простого каменного здания с большими окнами. Себастьян догадался, что это и есть настоящая оранжерея, о которой говорила миссис Джойс. Они оказались в небольшом запущенном саду.
— Почему вы решили, что он может быть иностранцем?
— На нем была странная шляпа, — пояснила Одрианна, — мягкая и с более широкими полями, чем носят у нас. Возможно, и куртка на нем была странноватой. Точнее, ее покрой. — Она пожала плечами. Не могу объяснить этого, но он просто не был похож на англичанина.
— Возможно, вы правы.
— Все встанет на свои места, если мне удастся найти его. В Англии куда меньше иностранцев, чем англичан.
— К сожалению, мужчины не носят цветных перьев на шляпах, по которым можно было бы догадаться, кто они такие.
— Однако иностранцы живут в определенных районах Лондона. Известны гостиницы, где они живут, и таверны, в которых они едят. Лиззи — она живет в нашем доме — говорит, что есть отели, которым иностранцы отдают предпочтение. И если бы я смогла пройтись по этим заведениям, где мог остановиться этот человек, я бы…
Себастьян прошел вперед, повернулся и перегородил ей путь.
— Вы не должны этого делать! Это небезопасно! — вскричал он.
Глядя на его искаженное лицо, сразу можно было понять, что он обо всем этом думает.
— Со мной все будет в порядке, — заверила его Одрианна. — На этот раз я позову кого-нибудь с собой. И разумеется, я снова возьму с собой пистолет.